В центре чужой Игры

На окраинах ярмарки расположились самые бедные палатки, торгующие всяким хламом, или очень специфическими изделиями и услугами. Да и покупатели были под стать продавцам, некоторые имели настолько живописный вид, что определить род их деятельности не смог бы только слепой. В одной из подворотен я заметил странное сборище. Люди, встав полукругом, что-то рассматривали на земле, толкались и галдели. Слышались крики, причитания и очень знакомый надрывный плач. Она-то что здесь забыла?

При виде меня (ладно-ладно, при виде мурата!) зеваки расступились — и мне открылась чудная картинка: зареванная сжавшаяся в комок Неор у стены дома прямо на куче мусора, в центре переулка — думаю, вы уже и так догадались! — труп Осминараэля, это один из сопровождавших Княжну на ярмарку эльфов. Девушка заметила меня, привычно бросилась мне на шею и продолжила своё мокрое дело (рыдать в смысле). Добиться от неё связных ответов я не смог. Вымокнуть насквозь мне не дали появившиеся эльфы во главе с Найвэном. Они быстро разогнали толпу, завернули тело погибшего в плащ, забрали у меня Неор (чему я был особенно рад!) и грозно вопросили (причём у меня почему-то):

— Что здесь происходит?

— А я откуда знаю, я недавно здесь.

Похоже, командир отряда уже уверился, что все неприятности на свете происходят исключительно по моей вине и верить мне не собирался.

— Он позже пришёл, — всхлипывая в объятиях Найвэна, пропищала Неор. — Мы заблудились, — ненадолго остановленные приходом ушастиков слёзы хлынули с новой силой.

— Осминараэль заблудился? — удивлённо воскликнул ещё один сопровождающий Княжны. — Да быть такого не может!

— Мы гуляли, а тут толпа, — пояснила девушка, шмыгая носом, — а он (кивок на второго охранника) куда-то делся, мы звали-звали, а его нет. Он нас бросил! — и снова рёв.

Интересно, как эльфы это выносят? У меня хоть слух и похуже, но уши от таких завываний уже болят.

— Дальше, — поторопил её Найвэн.

— Дальше он (пальчик девушки указывает на погибшего) сказал: "Иди за мной". Я шла, а тут страшно, грязно, воняет противно, а он говорит: "Иди". А тут кто-то в плаще как выскочит с ножом и…

И остальные слова просто утонули в шуме рыданий.

— Уходим отсюда, — приказал командир. — Вы двое останетесь: всех здесь допросить, осмотреть место преступления. Потом доложите.

Поддерживая еле стоящую на ногах Княжну, он двинулся к выходу из переулка. Имар поднял закутанное в плащ тело и пошёл следом. Ну и я тоже со своим зверинцем. Здесь мне что ли стоять?

— Это ещё что? — завопил Найвэн, когда на соседней улице мы с ним поравнялись, и возмущенно уставился на меня.

— Ну, я давно просил у папы котика, а он не разрешал. А потом передумал и разрешил, вот я нашел себе котёнка.

— А это?

— А это щёнок, — улыбнулся я, — его торговец в нагрузку к котёнку дал.

— Если это щенок, — усмехнулся Имар, — встречаться с взрослой особью я что-то не хочу!

Вот почему, спрашивается, они мне не верят? Ведь правду же сказал.

Барбариска

Наша повозка снова стояла последней. Бумер растянулся во всю длину сверху на ящиках и лениво помахивал хвостом. Подойдя ближе и заглянув через бортик, я застыла в изумлении. Нет, Ай, действительно, спал, как лингрэ и сказал — и как позже выяснилось, знахарка всем раненым дала выпить снотворное с травами, чтобы те легче перенесли дорогу. В шок меня вогнало другое — Зар сидел рядом с мужчиной и игрался приличным таким ножичком. НОЖОМ! Тем самым, что раньше висел у Айверина на поясе, а после был убран мною вместе с ножнами в один из мешков. Вы представляете? Игрушку я тут же аккуратненько убрала. Думаете всё, успокоилась? А второй фактор? Зар — СИДЕЛ! Причем уверенно так. Вот скажите мне, как можно за полдня вымахать на полгода, не меньше? Когда я уходила, малышу на вид был месяц, два от силы. Сейчас же на все восемь тянул. Только эмоциональная сторона, похоже, не изменилась. Правда, уголки его губ слегка дрогнули в подобии улыбки, а может, и нет, может, я просто выдаю желаемое за действительное. А уж когда ребёнок, видя, что подходить я не собираюсь (да в шоке я ещё!), встал, держась за стоящую рядом коробку, и попытался ко мне шагнуть, я чуть совсем не обалдела — ходит! Мама дорогая! Это что? Я подхватила Зара, поцеловала и прижала к себе:

— Здравствуй, мой маленький, как же я соскучилась!

И тут я заметила, как рядом с ехидным видом вертится Красселта, да и остальные смотрят заинтересованно. Что, думаете, я с вами объясняться буду? Как же! И вообще, лучшая защита — нападение! Дальнейшую свою речь целиком приводить не буду. Из приличного там были фразы: "Что вы с моим сыном сделали?", "Я тут всяких спасаю, а они!", "Расколдовывайте малыша, гады!". Кстати, а приёмчик-то сработал — сразу оправдываться начали, дескать, "я, не я и лошадь не моя". Ну, хоть от меня с вопросами отстали.