В центре музыки

Меня отвлекла Тами, и я оторвалась от своей работы. Она спрыгнула с дивана и побежала на балкон. Я положила кисть, вытерла руки о салфетку и пошла за ней. Похоже, меня увлекла картина, и я не заметила, как пролетело время. Начинает смеркаться. Из балконной зоны увидела, что во двор заехал кортеж.

– Амир, – прошептала я. – Тами, за мной!

Развернулась на пятках и побежала к дверям и по лестнице вниз. Мы обе как раз сбежали в тот момент, когда Амир держа в руке гутру и агаль * (мусульманский головной убор и шнур для его крепления) вошел в двери. Радостная Тами встречала Амира приветственным рыком и кружила вокруг него. А я стояла с волосами, растрепанными от бега, и забыла снять свой грязный фартук, в котором работаю. «А, и черт с ним», – подумала я.

– Ты бежала? – спросил меня Амир, улыбаясь и осматривая мой внешний вид.

Я смутилась и быстренько попыталась развязать шнурки фартука, которые, как назло, завязались узлом, и я только хуже сделала.

– Нет. Просто быстро шла, – соврала я, бросив эту пустую затею развязывать фартук.

А он еще шире улыбнулся и подошел ко мне близко.

– Как все прошло? – торопясь, спросила я.

– Волновалась? – оставив меня без ответа, заглянул в глаза и погладил меня почти по всей длине моих волос.

Сглотнула и всматрелась в его серые глаза, словно его месяц не видела.

– Очень… – прошептала… так и не отводя своего взгляда. Протянула ладонь и притронулась пальцами к его лицу.

– Какая же ты непослушная, – взяв мою ладошку и притянув к своим губам, поцеловал внутреннюю ее часть. – Я же запретил тебе волноваться, – сказал и притянул меня вплотную к своей белоснежной кандуре* (мусульманское мужское платье).

– Амир… я же тебя испачкаю…

– А я люблю, когда от тебя пахнет твоими красками, – и так жадно с напором поцеловал, что даже причинил легкую боль. Но его поцелуй такой читаемый… говорит о том, что он скучал, как и я. Пусть будет больно, это приятная плата за нашу разлуку. Вцепившись в его кандуру и встав на носочки, теснее жмусь к нему и принимаю его страстный поцелуй…

Насытившись, он оторвался от моих губ и сказал:

– Все прошло хорошо, король на нашей стороне. Сам не пойму, чем заслужил такую честь.

– А что это значит?

– Пока не знаю… но думаю, все же это благодаря моим заслугам перед страной. Все в совокупности: город цветет, у людей есть работа, плюс к тому, я его расширяю. Король меня, не колеблясь, поддержал в расширении границ. У нас и так много песков. Здесь еще развивается мой конный бизнес. Многие из Европы стали у меня приобретать арабских скакунов, нашему государству и королю это только выгодно. Так что, полагаю ему незачем терять людей, преданных своему государству… Другого объяснения не нахожу. Наш король грамотен и очень умен, я уважаю его как правителя.

– Теперь я точно могу показать тебе город. Как себя чувствуешь, моя серебряная девочка?

Я восхищенно улыбнулась и говорю:

– Я не успеваю впитывать информацию, которую ты в меня загружаешь.

Он нахмурился.

– Что ты ела сегодня?

– Яблоки.

Тяжело вздохнув, произнес:

– Ну, что мне с тобой делать?

– Мне не хочется есть, меня тошнит.

Взяв меня за руку, повел наверх по ступенькам и на ходу говорит:

– А вот пошли, посмотрим на картину, что ты написала, отмоемся, сменим одежду и вместе поужинаем. И вот если ты все съешь, то сегодня поедем прогуляемся. Ты куда бы хотела?

– Ну, ты снова со мной, как папа с дочкой разговариваешь, – захихикала я. – А вообще, я хочу прогуляться, очень даже… Поехали к нашим лошадкам.

– Конечно, – открыл двери, и я вошла. – Только после условия, которое я озвучил. Покажешь, что написала?

– Нет. Еще не готово и… – я пожала плечами. – Я не знаю даже, что там.

– То есть?

– Ну-у… знаешь… это просто накатывает на меня. Хочется взять кисть, а потом уже разводишь определенные краски, концентрируешь свой взгляд на них. И уже мозг сам выдает, а я выношу это на ватман, – снова пожав смущенно плечами, сказала. – Как-то так.

– Ты талантливая.

– Скажешь тоже… я обычная.

– Это ты сейчас что, с мужем решила спорить?! – грозно спросил Амир. – А ну-ка, марш в душевую.

Я захихикала и сказала:

– Слушаюсь, Амири* (мой принц), – и пошла в ванную комнату.

– Стоять! – развернул меня к себе со словами:

– Мне нравится услышанное, повтори.

– Амири, – повторила я с придыханием.

Он, всматриваясь в мое лицо, произнес почти в губы:

– Запомни, пожалуйста, сегодня проведу проверочную работу в постели, и если в интонации услышу ошибки, придется повторять, но уже стоя на коленях. Я – строгий учитель.

Пятясь задом к ванной, в то время, как Амир наступал, говорю:

– Хочу, чтобы учитель мне показал, как правильно, чтобы не облажаться… видишь ли, у меня синдром отличницы, ничего не могу с этим поделать.

Амир, глядя на меня, стянул через голову кандуру как майку и остался в одних боксерах. Я жадно прошлась по его рельефному телу. А он лишь усмехнулся.

– В душевую, – приказал мне.

– Я еще не разделась.

– Разве?

Подошел и, глядя мне в глаза, разорвал на мне сарафан вместе с бюстгальтером и фартуком. Я только и смогла, что ахнуть.

– Я тут подумал, зачем тянуть до ночи, приму экзамен сейчас.