Читаем В центре Вселенной полностью

По воскресеньям автобусы ходят раз в два часа. Минут за тридцать до нужного времени я уже стою на остановке посреди рыночной площади, словно вымершей и замурованной в блестящие доспехи инея, и только время от времени мимо проезжают автомобили, что уж говорить о еще более редких пешеходах. В паре-тройке окон мерцают пестрые гирлянды, горят свечи, и я понимаю, что осталось ровно четыре недели до Рождества. Переминаюсь с ноги на ногу и потираю ладони, чтобы согреться. Надо будет спросить Терезу, нельзя ли принять у нее горячий душ, а еще лучше ванну. Даже солдаты на верхушке фонтана сжались под порывами ветра и выглядят так, будто едва удерживают в замерзших руках свои винтовки с примкнутыми штыками. Гендель неоднократно – в письмах в газеты, на заседаниях местной управы – пытался привлечь внимание к тому, что просвещенное общество не может позволить себе столь неподходящее напоминание об ужасах войны, как группу вооруженных, грозно смотрящих солдат, но, как и ожидалось, не был услышан. Наверное, крайне некомфортно, когда твои призывы каждый раз звучат одиноко, аки глас вопиющего в пустыне. Неизвестно, что привело такого человека, как он, в этот Богом забытый, печальный городишко на краю света – вероятно, чрезмерная тоска по миссионерскому служению.

В автобусе я закрываю глаза, убаюканный суховатым теплом, и погружаюсь в воспоминания о прошедшей ночи. Может быть, я неправ, что ревную Николаса к Кэт, – может, это и не ревность вовсе, а обыкновенная зависть: как не позавидовать тому, с какой откровенной прямотой она сходится с людьми, – я привык к этому, я люблю и уважаю ее за это, но этого так недостает мне самому.

Черт.

От остановки до дома Терезы – пять минут. Улица прекрасной старой застройки безлюдна и тиха, в окнах горит гораздо больше свечей, электрических и обычных, чем на площади. На лестничной площадке слышны знакомые праздничные мелодии, доносящиеся из-за какой-то двери. На мой звонок дверь открывает Паскаль – как обычно, насупленная, растрепанная и заспанная.

– Какие люди, и даже без охраны, – бормочет она, пропуская меня. – Входи.

Я вешаю пальто в шкаф и высматриваю в коридоре знакомый силуэт.

– А где Тереза?

– Ушла.

Мое сердце екает.

– Но она же…

– Она просила передать, что ей очень жаль, но позвонил какой-то сверхважный клиент, и ей пришлось бежать. Она пыталась дозвониться до тебя, но никого не было дома.

Конечно, не было, ведь я себе за это время все ноги отморозил, пока ждал треклятого автобуса.

– Если тебя устраивает мое общество, можешь оставаться. Хотя мне надо закончить работу и, – она смотрит на часы, – самое позднее через час отсюда исчезнуть.

– Да, знаю.

– Останешься на кофе? Выглядишь так, что тебе бы не помешала чашечка, – Паскаль уже развернулась и направилась к кухне. – Ты что-то бурно отмечал?

– Ага. Мне бы лучше горячий душ.

– Можешь позволить себе и то и другое.

– Еще лучше.

– Гость всегда прав, – слышу я ее крик из соседней комнаты, и, судя по голосу, будь ее воля, она бы пристреливала каждого гостя, едва тот осмелится переступить порог. – Загляни, как закончишь.

Будь моя воля, я бы больше не выходил из душа никогда. Несколько долгих минут по коже бьют горячие струи, прежде чем я открываю другой кран, и обрушившийся на мою голову шквал ледяных капель за считанные мгновения смывает последнюю туманную пелену. Выходя из ванной, чувствуешь себя как заново рожденным. Босиком, с мокрой головой, я, завернувшись в огромное махровое полотенце, шлепаю по ворсистому ковру через всю квартиру. Дверь на кухню открыта, и запах свежесваренного кофе ощущается еще в коридоре. По дороге мой взгляд невольно падает на дальнюю стену, на которой висит доска с пришпиленной на нее простой белой открыткой, которую Тереза получила от Паскаль пять лет назад.

Мое сердце за твое.

Жизнь за жизнь.

Рабочее место Паскаль – «мой маленький ювелирный магазин», как она сама говорит, – я знаю довольно хорошо, и, на мой взгляд, это больше похоже на гигантский беспорядок. По необъятной столешнице разбросаны инструменты, сильно напоминающие уменьшенные копии орудий средневековых пыток. На стенах гвоздями прибиты наброски и эскизы. Из открытых ящиков стола свисают гроздья серебряной проволоки и нейлонового шнура, по шкатулкам, ящикам и ящичкам рассыпан янтарь всех стадий обработки, от грубых, мутных сгустков до готовых молочно-золотистых камней, в желтизне которых спрятаны так хорошо всем знакомые коричневые с красноватым отливом пятна. Впрочем, куда как охотнее она занимается крошечными, любовно отполированными осколками, которые по собственному усмотрению вставляет в ею же выделанные деревянные каркасы.

Перейти на страницу:

Все книги серии Young Adult

Мечтатель Стрэндж
Мечтатель Стрэндж

Лэйни Тейлор – автор бестселлеров New York Times, призер многочисленных литературных конкурсов, чьи романы переведены на 17 языков. «Мечтатель Стрэндж» – победитель премии Printz Honor Books 2018 и финалист премии National Book 2017.Лазло Стрэндж, юный сирота, вдохновенный библиотекарь, чья одаренность скрыта за грубой наружностью, грезит историями о потерянном городе. Две сотни лет назад безжалостные боги похитили небо и отрезали Невиданный город от остального мира. В битве за свободу он потерял самое драгоценное – имя, остался только Плач.В надежде вернуть утраченные небеса вынужденный лидер Эрил-Фейн собирает ученых со всего света. Исключительная возможность предоставляется и Лазло, творцу, готовому следовать за мечтой на край света. Сможет ли юноша спасти Плач или боги навсегда сломили дух его жителей? В Невиданном городе Лазло ждут множество вопросов, ответы на которые он сможет получить лишь во сне, где встретит таинственную богиню с лазурной кожей.

Лэйни Тейлор

Фэнтези

Похожие книги

Добро не оставляйте на потом
Добро не оставляйте на потом

Матильда, матриарх семьи Кабрелли, с юности была резкой и уверенной в себе. Но она никогда не рассказывала родным об истории своей матери. На закате жизни она понимает, что время пришло и история незаурядной женщины, какой была ее мать Доменика, не должна уйти в небытие…Доменика росла в прибрежном Виареджо, маленьком провинциальном городке, с детства она выделялась среди сверстников – свободолюбием, умом и желанием вырваться из традиционной канвы, уготованной для женщины. Выучившись на медсестру, она планирует связать свою жизнь с медициной. Но и ее планы, и жизнь всей Европы разрушены подступающей войной. Судьба Доменики окажется связана с Шотландией, с морским капитаном Джоном Мак-Викарсом, но сердце ее по-прежнему принадлежит Италии и любимому Виареджо.Удивительно насыщенный роман, в основе которого лежит реальная история, рассказывающий не только о жизни итальянской семьи, но и о судьбе британских итальянцев, которые во Вторую мировую войну оказались париями, отвергнутыми новой родиной.Семейная сага, исторический роман, пейзажи тосканского побережья и прекрасные герои – новый роман Адрианы Трижиани, автора «Жены башмачника», гарантирует настоящее погружение в удивительную, очень красивую и не самую обычную историю, охватывающую почти весь двадцатый век.

Адриана Трижиани

Историческая проза / Современная русская и зарубежная проза
Божий дар
Божий дар

Впервые в творческом дуэте объединились самая знаковая писательница современности Татьяна Устинова и самый известный адвокат Павел Астахов. Роман, вышедший из-под их пера, поражает достоверностью деталей и пронзительностью образа главной героини — судьи Лены Кузнецовой. Каждая книга будет посвящена остросоциальной теме. Первый роман цикла «Я — судья» — о самом животрепещущем и наболевшем: о незащищенности и хрупкости жизни и судьбы ребенка. Судья Кузнецова ведет параллельно два дела: первое — о правах на ребенка, выношенного суррогатной матерью, второе — о лишении родительских прав. В обоих случаях решения, которые предстоит принять, дадутся ей очень нелегко…

Александр Иванович Вовк , Николай Петрович Кокухин , Павел Астахов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Современная русская и зарубежная проза / Прочие Детективы / Современная проза / Религия