В ту же реку

– Коль, за что ты сейчас меня так? Просишь помочь по-братски, а считаешь барыгой? По десять сам взял, по десять тебе отдам.

Ким извинился за косяк. Действительно: или я брат, или спекулянт. Дело в отношении. Барыжить выгоднее, но отношение другое. Не хуже, наверное, но совсем другое. Пришлось вновь идти домой, хорошо теперь живу совсем рядом. Разложил бархоточку, дал Коле увеличилку, выложил обручальные кольца. Думал, они не нужны никому. Пацан пересмотрел каждую вещь. Себе нашел легко, на палец примерил, подошло и ладно, а невесте кольца не по одному разу прикидывал. Выбрал широкое, но маленького размера.

Смотрит тоскливо, спрашивает: «Еще что есть?» Вот как любовь проклятущая ребят ломит! Для себя ни у кого ничего не просил, а для какой-то пигалицы… Ну, разве ж я не человек?! Старый, понимаю – молодежь, любовь, морковь. Выкладываю парню, что привез. Он отложил цепочку с кулоном, серьги, кольцо с камнем и на печатку смотрит. Махнул рукой.

– Бери уж, – говорю, – только сам взвесь где-нибудь. Деньги после занесешь.

Еще коробочку большую достал. Сложил цепь сердечком, наверх обручальное кольцо, справа от него перстень, кулон слева, серьги внизу, по бокам сердца. Заколки-гвоздики от рубашек мама собирает. Ими закрепил конструкцию. Вроде красиво, но чего-то не хватает.

Кто не помнит вирши из интернета на любой случай жизни? Взял ватман, отрезал кусочек, тонким плакатным пером пишу:

Сегодня я рентген прошел,
На снимке сердца не нашел,
Поскольку, милая моя,
Мое сердечко у тебя.

Не знаю, кто такое сочиняет, но девочкам нравится. Закрепляю на коробочке и инструктирую жениха:

– Говоришь – ты украла мое сердце, взамен я требую твое, вместе с рукою. И подаешь коробочку. Можешь встать на одно колено. Смотришь в глаза. Целоваться лезешь только после того, как она скажет: «Да».

– Понял, – радостно отвечает он.

Ага, понял! Кошмар, а не молодежь, простейших вещей не знают.

Вечером стал разбираться с почтовыми получениями. Посылку на кухню, пусть мама рулит. Оставшиеся бандероли пойдут в подарки.

Конверт с документами ныкаю, не решил, что с домом делать.

Заказное письмо – вызов, с 5-го по 15-е августа мне велено пребыть в областную спортивную школу-интернат для зачисления. С собой иметь… не важно. За проездными документами обратиться в Районный отдел народного образования… Не пойду. Хотя политические дивиденды с такого письма поиметь стоит.

Затем наношу визиты. Соколу надо отнести? Какой-никакой друг, подлянку сильно позже подстроил. Соня уехала, но можно Кимбе отдать, для ребеночка полезно. Ну и Ириска на материк не ездила, ей тоже хорошо витаминами подкормиться. С Жекой дело ясно, влип по уши. Прозрачно намекает, что у него с Юной кое-что было и не один раз. Наверняка ей снесет, ну мое дело подарить, дальше его желание.

Кимба потолстела, похорошела, сидит на лавочке, баюкает конверт. Сказала спасибо, вскрыла упаковку и стала кидать в рот изюм. Хвастает, ей из лагеря морошки прислали и чуток голубики. Не один я ее витаминю.

С Иркой получилась странно. Глазки долу, поблагодарила и ушла. Даже чмокнуть не далась.

20–23.07.72

Утром сажусь на мотобот и переправляюсь в райцентр. Робко стучусь в кабинет Никиты Захаровича, моего благожелателя и председателя райисполкома. Тот принимает хорошо, сразу чай с пряниками предлагает. Благодарю за помощь в оформлении машины. Отмахивается, не вопрос. Подсовываю вызов, дескать, я по вот какому поводу. Чело начальника грозно хмурится. Говорю, так, мол, и так, не хочу в область, знаю, там на Союз попасть можно, но наш район мне роднее и ближе. То, что и так меня не возьмут в спортшколу по здоровью, скромно умалчиваю. Да и нет там ничего хорошего. Крутое оружие? Может быть, но не мое, а общества. Стипендия в сорок шесть рублей? Даже не смешно. Грамоты? Ну, разве что они. К окончанию школы можно будет весь туалет оклеить, а не половину. Из преимуществ остаются только душ и теплый сортир.

Председатель меня полностью поддерживает. Из Питера вечно стараются лучших переманить, а районному начальству такое отношение, как серпом по одному месту. Оказывается, у него есть ко мне просьба. Прослышал он про ружье немецкое, а в следующем месяце в район инструктор ЦК прилетает. Надо ему район показать, ну и вообще. Словом, охота будет, хорошо бы необычную вещь подарить. Не продам ли я трехстволку? Честно рассказал, за нормального держит. Ружье дорогое, но уважение цены не имеет. Говорю, за честь района отдам без денег, пусть будет моим вкладом в организацию встречи. Начальник настаивает, я упираюсь. Район столько всего для меня, а я ему трехстволку пожалею? Хотя за редкость, красоту и, главное, импортность ружье рублей за тысячу можно продать. Словом, показал себя патриотом.