В тупике бесконечности

Они уперлись в широкую металлическую дверь. Под потолком мигал зеленым индикатором следящий дрон. Михей приложил большой палец к дисплею сканера, и преграда скользнула в сторону, открыв взгляду просторное помещение с белыми стенами, оборудованием и голограммами. Походило на больницу или лабораторию; одну из тех нелегальных скотобоен, что так часто доводилось накрывать в рейдах с Кротовым. В нос ударил слабый запах хлора… Егор насторожился. Этого недостаточно, чтобы отбить нюх, однако изрядно мешало и вызывало неприятные воспоминания о стройке, похожей лаборатории и журналистке Валери Соларес, засунутой в бочку с серной кислотой.

От стены отделился громила в сине-красном спортивном костюме и двинулся навстречу. Еще двое качков развалились на железных стульях возле медицинской кушетки, и уминали печенье, запивая газировкой. За дальним столом сидел, сгорбившись над микроскопом, тощий седой мужчина. Наверняка костоправ этого сброда. Быстро ощупав глазами присутствующих, Егор отметил: оружие есть только у того, что стоял у стены. Высоченный, с буграми мышц, и, скорее всего, с набором отменных боевых модификаций. Этот у них, что ли, вдохновитель?

Мужчина подошел ближе, смерил Бестужева пристальным взглядом, будто пытаясь понять, на что тот способен, затем не без интереса посмотрел на Татью.

– Все нормально, Гектор, – хлопнул его по плечу Михей. – Безоружны. Я только покажу их профессору. Он ждет.

Михей пересек кабинет и остановился возле костоправа с микроскопом.

− Давид Илларионович, − почтительно произнес Михей. – Они приехали.

Так вот он какой: их Данко с огненным сердцем. Егор разглядел его внимательнее: одет в серую рубашку и коричневый жилет, из нагрудного кармашка которого виднелся край носового платка. Старомодная одежда превращала его в человека из прошлого, словно он сел в машину времени и перенесся в современную лабораторию из какой-нибудь усадьбы. Увлеченный работой, старик не отреагировал на слова Михея. Возникла неловкая пауза. Гектор снова встал у стены, скрестив руки на мощной груди. Двое незнакомцев по-прежнему хрустели печеньем.

− Давид Илларионович, − повторил Михей уже напористей.

Только тогда старик поднял голову. У него оказалось породистое лицо, исчерченное мириадами морщин. Аккуратная белая борода клином обрисовывала подбородок, редкие седые волосы волнами зачесаны назад. Орлиный нос резко выделялся на худом лице, довершая аристократичный образ. Старик встал, придерживаясь за край стола. Все с той же почтительностью Михей взял прислоненную к столу трость из эбенового дерева с серебряной рукояткой, выполненной в виде морды льва, и протянул старику.

Приблизившись к Татье с Егором, старик скользнул взглядом по Бестужеву, как по тому, что не заслуживает внимания. А вот на лице девушки задержался.

– Здравствуйте, Давид Илларионович, – смущенно улыбнулась Татья. – Я ваша давняя поклонница. Меня зовут Татьяна.

– Я знаю кто вы, юная леди. Поверьте, мне искренне жаль, что вы оказались впутаны в эту историю, − он взглянул на Михея и с улыбой сказал: − Однозначно похожа. Поразительно похожа.

Безопасник кивнул, как будто они продолжали какой-то давний разговор.

− На кого похожа? – одновременно спросили Татья и Егор, но их вопрос остался без ответа.

Куперман подошел к столу, выдвинул стул, сел поставив свою трость так, чтобы опиралась о спинку стула. Сделал приглашающий жест. Мол, присоединяйтесь.

– Итак, вы наконец-то прибыли, – сказал Куперман, когда все расселись. – Я ждал вас. Нужно о многом поговорить. Вы ведь понимаете, насколько шатко ваше положение? – он вновь обратился только к Татье, словно Бестужев был бестелесным духом. − Скажите где артефакт, который отдал вам Карл?

Татья в замешательстве глянула на Егора, спрашивая, что делать.

− Мы ничего не отдадим, пока не получим ответы на вопросы, − твердо сказал Бестужев. Окинув многозначительным взглядом боевиков Михея, добавил: − И не рассчитывайте выбить информацию. Я позаботился о сохранности артефакта даже при фатальном развитии событий.

Девушка судорожно сжала пальцы, взгляд испуганно забегал по стенам.

– Татья не знает где табличка, а я не скажу, – продолжал Егор. – Надеюсь, вам не нужно рассказывать о модификациях ищеек, чтобы вы поняли: пытать меня бесполезно. Уверяю, артефакт вы получите, только если поможете нам выпутаться из этой истории.

− Хвалю за предусмотрительность, но зря стараешься. Мы бы занялись не тобой, модифицированный, а ею, − проронил Михей и кивнул в сторону помертвевшей от страха Татьи. – И ты пойми, друг, если бы мы хотели добыть информацию силой, уже добыли бы. Ты прекрасно знаешь, майор, что некоторые зрелища многое меняют в представлении человека: важное становится второстепенным, а сложное простым.