В тупике сбывшихся желаний

Впрочем, когда приехала невеста, Петрик как ни в чём не бывало стоял с букетом под её окнами. Ну просто образцовый жених!

Хотя, что с мужика взять, ответственности никакой. Видит пухлые губки — уже готов как жеребец призывно ржать! Эта женская мудрость знакома каждой представительнице слабого пола, даже тем, кто привык работать ломом на стройках Сибири.

17 глава часть 2 Костюм для Ираклия и гороховый суп

Вскоре Петрик подзабылся. Анжела боролась с надвигающимися лавиной жизненными трудностями. И не мудрено — у неё новый статус — волшебницы, потерявшей свой дар. Она вновь принялась активно красить ногти в яркие цвета и пассивно отбиваться от навязчивых вульгарных комплиментов Юрасика. Жизнь вошла в привычное русло. Заряд оптимизма, подаренный Токорежем, и казавшийся неисчерпаемым, иссяк. Но, разумеется, тут дело не в халатности служителя Фортуны. Анжелу выбивало из колеи поведение новой подруги, которая появилась не так давно, но успела завоевать статус единственной, нагло вытеснив с горизонта всех остальных на правах родственницы. Нужно ещё было проверить, настоящее ли родство или седьмая вода на киселе. Но когда Анжела только открывала рот, чтобы выяснить степень родства, Маша начинала свои пулеметные очереди из фраз. Сестра невыясненного родства собралась замуж. Счастливая, она щебетала сутки напролёт, точно пташка весной. Даже «пёрышки» обновила: носила более пёстренькие. С Энжи они знакомы, по её словам, ещё с ясельной группы, а то, что Анжела забыла об этом, её проблемы. Один раз даже ездили вместе в летний лагерь на море. Хотя Энжи в упор этого факта биографии не помнила.

За день до отъезда, по словам родственницы, они сбежали гулять по ночному пляжу, и Машуня вцепилась в руку Жели:

— Смотри-смотри!

— Обалдеть! Звёзды падают. Одна. Вон вторая.

— Загадывай желание!

— Я не знаю…

— Быстрей! Ну, давай я… хочу, чтобы мы вышли замуж в один год.

— Ух!

Анжела вздохнула, отгоняя дорогие сердцу каждой девушке фразы.

Правда, всё это извлекала из глубин прошлого одна Мария, а Анжела «вспоминала» с её слов.

В общем, дальняя родственница за две недели стала приближённой к телу Её Величества.

Несмотря на манящие формы богини, подаренные Токорежем, Энжи не нашла жениха, а Маша, проходящая практику медсестры в стоматологической клинике, вовсю планирует торжество.

Пока Энжи увлечённо наколдовывала себе приключения, Маша тоже не теряла времени. К ним в клинику устроился новенький ортодонт. Как в его умелых руках поблёскивали сапфировые брекеты! Точно сокровища…

Маша заметила замороженное состояние подруги и, думая немного растормошить её, попросила помочь. Да заодно и воспользоваться услугами. Так что польза от мероприятия предстояла обоюдная. Если бы только Маша знала, что за сияющей улыбкой Анжела скрывала воющую на луну печаль из-за нахлынувшей меланхолии.

Энжи, как и подобает лучшей подруге, мужественно переносила надвигающееся одиночество. Она уже представляла, как Маша через год-другой будет жаловаться на мужа, на результат совместных телесных упражнений — токсикоз, ещё через несколько лет на детский сад, поборы в школе…

Анжеле дорого стоило каждый раз при виде подруги заставлять уголки губ подниматься, а та и не замечала, ведь свадьба — процедура хлопотливая. Конечно, Маша на примерки свадебного платья в ателье никого не собиралась посылать. Это Анжела знала по опыту с Катей. Одно дело было непростое и ответственное. Но никому, кроме лучшей подруги, она доверить его и не могла.

Сидели они в мягких креслах любимого кафе. Пахло ванилью и капучино.

— Желя, просьба у меня… — Маша закашлялась, — неожиданная. Можешь выбрать костюм моему Ираклию? Я хочу сделать для себя сюрприз и до свадьбы не видеть наряда Ираклия.

— Ладно, чего уж там. Похожу с твоим Иром, если доверяешь. Только уговор, — Анжела потёрла руки, — цвет я смогу выбрать любой!

— Я знаю, что у тебя обалденный вкус.

Анжела подмигнула и отправила в рот ложку низкокалорийного йогуртного десерта. Сочные кусочки вишни мешали сосредоточенно думать, но Энжи переборола лакомство:

— Машунь, мы с тобой в последнее время редко виделись, ну да, если не считать обязательных, вошедших в ритуал часовых исповедей перед сном. Ты не подумай, что я мешаю тебе жить, но… блин, чё я мямлю, как школьница? — Анжела звякнула чашкой о блюдце, расплескав ароматный кофе. — Вы не торопитесь?

— Да, мы встречаемся не год, даже не полгода… он особенный.

— Ираклием, говоришь, зовут? А случаем, это не тот хлыщ, которого ты застала в его первый рабочий день с другой практиканткой в кладовке?

— Хочешь сказать, что он бабник?

— Допустим.

— Но ведь предложение он сделал мне.

«Просто это ты одна такая дура, что согласилась за него выйти», — хотела ответить Анжела, но сдержалась. — Прошу, не обижайся, но ты не думаешь, что ему хочется получить московскую прописку?

— Ну, не знаю. Я счастлива, и всё тут.

— Это главное. Давай телефон твоего Ираклимета.