В тусклом, мерцающем свете (ЛП)

- Если бы ты подстрелил его, у нас было бы рагу из кролика, - продолжает новоприбывший, не обращая внимания на замечание Малдера. – Куда как лучше, чем бекон и галеты.

- У нас, скорее всего, не хватило бы времени на то, чтобы как следует приготовить его перед возобновлением похода, - резонно замечает Малдер. – А мы не можем позволить себе отравившихся непрожаренным кроликом накануне сражения.

Молодой солдат останавливается рядом с валуном и, обдумав сказанное, пожимает плечами.

- Ну, держи хоть это, - говорит он, бросая что-то Малдеру, который почти рефлекторно ловит этот предмет. Им оказывается персик – сочный и только что сорванный; он ощущает мягкость его кожицы своими загрубевшими, покрытыми мозолями пальцами. Молодой солдат вскарабкивается на камень рядом с ним, также сжимая в руке персик.

- Где ты их взял? – спрашивает Малдер.

- По ту сторону этих деревьев сад, - отвечает солдат. – Для персиков немного рановато, но несколько спелых все же можно сорвать.

- Не следует воровать у фермеров. Тем более что мы и так причиняем им неудобства, расположившись на их полях, - журит его Малдер. Его собеседник спокойно встречает его взгляд, после чего вгрызается в персик, позволяя соку стекать по подбородку. Малдер вздыхает и смотрит на фрукт в своей руке. Он уже сорван, решает Малдер, так что ничего не остается, как только его съесть. Не оставлять же его гнить. Он тоже вонзает зубы в сочную мякоть и блаженно закрывает глаза, как только позабытая сладость наполняет его рот. Когда он вновь открывает их, то видит, что другой солдат дерзко усмехается ему. – Заткнись, - ворчит Малдер.

- А я ничего и не говорил, - отвечает тот.

- Я слышу, как ты думаешь, - возражает Малдер, и солдат разражается высоким беззаботным смехом.

Рядовому Дэниелу Скалли семнадцать лет от роду, и он преисполнен типичной для его возраста самоуверенности. Вот уже почти три месяца, как он поступил в полк и был назначен в роту Малдера. Учитывая его низкий рост, хрупкое телосложение и симпатичные, почти женственные, черты, он поначалу был объектом поддразнивания со стороны других мужчин – до тех пор, пока они не увидели, как он стреляет. Скалли один из лучших снайперов из всех, кого Малдер видел в своей жизни; он способен поразить движущуюся мишень при плохом освещении с абсолютно неправдоподобного расстояния.

Но что даже важнее, чем меткость, так это его поведение в бою. Самые лучшие снайперы бесполезны, если цепенеют под огнем противника, но Скалли невозмутим и непоколебим, словно у него иммунитет к страху. Поддразнивания со стороны его сослуживцев мгновенно прекратились, как только они стали свидетелями подобного хладнокровия в первом же его бою.

Малдер и Скалли сдружились вскоре после прибытия последнего, когда обнаружили, что разделяют любовь к чтению. В полку, где стоящая литература на вес золота, а с образованностью у солдат дела обстоят еще хуже, двое бывших школяров сошлись весьма быстро. Малдер учился в Гарварде, когда началась война, тогда как Скалли, обучавшийся на дому из-за того, что его отец счел качество образования в местных школах не соответствующим интеллекту его сына, также намеревался поступить в университет. Он разбил матери сердце, сбежав в армию, тем более что его отец и оба брата уже покинули дом, чтобы отправиться на флот.

Сидя на валуне и наслаждаясь персиком, Малдер внимательно рассматривает молодого солдата. Его форма, как всегда, аккуратная и чистая, создает разительный контраст с непокорной, неровно постриженной шевелюрой ярко-рыжего цвета, торчавшей из-под кепи. Его лицо совершенно гладкое, щеки покрывает мальчишеская россыпь веснушек, и, поглаживая свою трехдневную щетину, Малдер уже не в первый раз задается вопросом, а насколько моложе рядовой Скалли того возраста, который он указал при вступлении в армию. Время от времени Малдер подумывает о том, чтобы сдать его, – в музыкальном корпусе было бы куда безопаснее для того, кому еще, похоже, нет и шестнадцати – но всякий раз, рассматривая этот вариант, он напоминает себе, как одиноко ему будет без его молодого друга рядом. Самому Малдеру, в конце концов, всего девятнадцать, и раз уж на то пошло, такая ли уж большая разница между девятнадцатью и пятнадцатью годами? Вербовщики не особо привередничают, когда дело касается возраста добровольных новобранцев, и Скалли определенно не единственный подросток, чье ничем не подтвержденное заявление о подходящем для вступления в армию возрасте было принято без лишних вопросов.

И опять же, вновь напоминает себе Малдер, внушительные навыки Скалли в качестве снайпера пропадут даром, если его низведут до барабанщика, помогающего другим маршировать. Скалли уравновешенный, зрелый, хорошо подчиняется приказам, и можно быть уверенным в том, что он отлично выполнит свою работу в бою, несмотря ни на что. Это далеко не о каждом мужчине вдвое его старше можно сказать, и Малдер вовсе не намерен жертвовать солдатом уровня Скалли, каким бы там ни был его настоящий возраст.