В твоей голове

Она лежала на наклонном карнизе лапами вверх, но почему-то не сваливалась и была похожа на сухую корочку. Почему она не падает? И сколько она уже тут лежит? Говорят, что мухи на зиму впадают в спячку. Странно. Зима давно прошла, и за окном тепло, почему она не проснулась? Может для нее еще недостаточно тепло? Почему ее тогда не смыло весенней капелью? Или может, эта леди умерла и просто забыла выбрать для этого более подходящее место? И почему люди не могут вот так вот просто впасть в спячку в напряженной ситуации и проснуться, когда все проблемы уже будут решены? Это ведь тоже своего рода транс.

Доктор Вайс говорит, что состояние транса должно решать проблемы, а не быть способом избегания реальности. Она и не желала этого. Ее любимым способом избегания реальности всегда было чтение. Любое, какое попадалось под руку. Книги. Бумажные, электронные. Газеты, журналы, надписи на банках с кетчупом. История, философия, психология. Любимым направлением, конечно же, была классическая литература. Можно с элементами любви, но не только. Желательно зарубежная. Там тебе и история, и философия, и архитектура, и живопись, и погода всегда лучше, чем у нас. Ей интересно было наблюдать, как вели себя в стрессовых ситуациях средневековые норманны или англосаксы. Для того чтобы узнать, как ведут себя соотечественные ей рыцари, достаточно было выйти во двор. И вообще, когда говоришь парню на первом свидании о том, что любишь произведения Гюго про неразделенную любовь безобразного горбуна к несчастной цыганке, в его глазах гораздо больше шансов получить одобрение, чем когда признаешься в любви к трактатам Фрейда о психоанализе. В этом случае они почему-то тебя пугаются. Видимо, переживают, что ты раскусишь их нечестные намерения при первой же встрече. Люди одобряют все классическое. И не любят, чтобы их оценивали. Хотя сами оценивают всех постоянно. Парадокс.

Через пятнадцать минут у нее намечалось важное собеседование в одной из лучших юридических фирм города. “Работа мечты, не упусти свою возможность”, как сказали все ее знакомые, которым она осмелилась о нем рассказать. Как правило, это ее хвастовство было реакцией на вопрос: “Какие планы на будущее?”. Одиноким двадцатичетырехлетним девушкам нельзя задавать таких вопросов. А ей особенно. Это неизбежно провоцирует депрессию. А в последнее время ее почему-то спрашивали особенно часто. Как будто сговорились. Повезло еще, что месяц назад ей по непонятному стечению обстоятельств назначили собеседование здесь. Теперь она хотя бы временно могла выигрывать эту словесную битву, не уходя в тоску. У нее не было шансов сюда попасть, и она это знала. Она только поэтому и пришла. Если бы шанс у нее был, она вряд ли нашла бы сюда дорогу от страха и волнения.

Она пришла пораньше, чтобы произвести хорошее впечатление. Правда, теперь ей приходилось стоять в коридоре на неудобных шпильках и делать вид, что ей интересно наблюдать, что происходит за окном. А там была пустая парковка и двухцветное граффити на заборе. На разглядывание всего этого многообразия у нее ушло ровно тридцать секунд. Теперь она вдумчиво размышляла о судьбе мертвой мухи. Или спящей. Еще ей показалось, что ее белая блузка была недостаточно белой на фоне белоснежных стен приемной, и от этого она волновалась еще больше. Почему на внутренних стенах не додумались нарисовать граффити? Они бы отвлекали от недостаточной белизны одежды. И чем стирают рубашки сотрудники этой компании, чтобы они казались белее? Она же специально купила новую, и теперь окончательно растерялась. Но потом немного успокоилась, вспомнив, что все равно шансов здесь работать у нее нет.

В этот момент ее окликнули и пригласили войти в переговорную комнату.

Комната оказалось ярко-красной. Это ее окончательно успокоило. На фоне такого яркого красного даже желтый цвет выглядел бы белым. Как зубы на фоне помады. Помада, точно, надо было освежить. Чёртова муха. Ладно, уже поздно. Зачем красить стены в такой цвет? Чтобы раздражать начальника еще больше во время совещаний? Чтобы сотрудники с их недостаточно белыми рубашками не задерживались в этой конторе?

Она села напротив комиссии по приему сотрудников. Прошли те времена, когда для того, чтобы устроиться на работу, достаточно было отправить резюме и подтвердить по телефону дату выхода на работу. Она их и не застала, видела в старых фильмах. Зато теперь тебя оценивает комиссия. Члены которой сами когда-то сидели на месте кандидатов и точно также боялись. Но теперь всё по-другому. Рано или поздно жизнь расставляет всё по своим местам. Сейчас они сидят на одной стороне. А ты на другой. Без поддержки. Держись.

Пауза. Трое молчали. Она тоже.

Улыбайся.

Один из них был молодой мужчина, на вид около тридцати. С довольно заметной проседью. Она бы могла назвать его симпатичным, если б не его насупленный взгляд. Интересно, он здесь поседел в своем молодом возрасте? Или уже пришел сюда таким? Может, именно по седине определяют количество опыта, который ты можешь привнести в этот коллектив?