В твоем доме кто-то есть

Спальный мешок Олли зашуршал за дверью, и Макани напрягла слух на случай появления незваных гостей. Открытые ящики, собранные кусочки пазла. Она пыталась услышать тиканье дедушкиных часов, но потом вдохнула запах Олли и снова вспомнила, что находится не у себя дома.

Фигура в капюшоне прыгнула на нее.

Она приняла позу зародыша, чтобы защитить голову и живот от удара. Все вокруг завращалось. Она закричала в подушку.

– Макани, – позвал ее голос.

Она в испуге отпрянула в угол.

– Все хорошо, – сказал голос. На корточках возле ее кровати в лунном свете сидел Олли. – Тебе снился кошмар. – Он забрался на матрас и выманил ее из угла, а затем заключил дрожащую Макани в свои объятия.

Сердце бешено забилось, но, когда она посмотрела на ноги Олли в толстых носках, почувствовала, как сердце заныло.

– Болят? – спросила она.

– Нет, – тихо сказал он. Она знала, что это ложь. – Как твоя рука?

– Нормально.

Они молчали долгое время. Когда он собрался уходить, ночные ужасы снова набросились на нее.

– Не уходи.

Он не ушел.

Она лежала на узкой кровати, прижавшись спиной к стене. Олли лег рядом и достал телефон. Его лицо осветило голубое сияние. Макани хотела возразить, что не желает знать новости, но потом поняла, что он ставит будильник.

– Ты вернешься в коридор? – спросила она.

Олли слабо улыбнулся, и свет исчез.

C приглушенным стуком он положил телефон на деревянный пол. Они натянули на себя одеяла. Между ними еще оставалось место. Макани сначала услышала, а потом почувствовала его дыхание, теплое и полное жизни.

Она придвинулась ближе, и они прижались друг к другу в темноте.

* * *

Она промучилась несколько часов, прежде чем уснуть. Как только она закрывала глаза, фигура в капюшоне снова и снова бросалась на нее. Олли шевелился во сне, переворачивался и стягивал простыни, но Макани была благодарна за его присутствие, радовалась, что не одна.

Наконец она уснула, но сон оказался беспокойным. Она вся взмокла. А потом зазвенел будильник.

Макани вскрикнула и резко села на кровати.

Олли отключил будильник и прижал телефон к бешено бьющемуся сердцу. Через арки, похожие на церковные своды, они видели, как занимается над полями розово-оранжевый рассвет. Первые утренние птицы щебетали что-то друг другу.

Макани закуталась в одеяло, когда Олли свесил ноги с кровати. Она схватила его за запястье. Вытянув шею, Олли посмотрел на нее. Ее рука поползла вверх, схватила его за рукав и потянула вниз.

Они поцеловались.

Тихо. Жадно. Отчаянно.

Несколько минут спустя Олли выпустил ее из объятий. Макани умоляюще смотрела на него, прося остаться. Он покачал головой. «Не могу», – сказал он одними губами. «Пожалуйста», – попросила она.

– Я буду с другой стороны двери, – прошептал он. – Я никуда не ухожу.

* * *

Меньше чем через час они перестали притворяться. Воздух был влажным и холодным, и Олли одолжил Макани свою толстовку, чтобы она согрелась. Она чувствовала себя куда спокойнее, когда ощущала вокруг себя его запах. Когда они добрели до кухни, Крис был уже в полицейской форме, готовил кофе. Никто из них не удивился, что все встали так рано. Крис выглядел таким же неотдохнувшим и подавленным, как и Макани. Она бросила взгляд на кухонные шкафчики и ящики: закрыты.

Сколько раз Дэвид проникал к ней в дом? Она пыталась припомнить каждое вторжение. Наверное, это происходило, когда они спали. Случалось ли такое, когда они бодрствовали? И что из этого было хуже?

Сквидвард поднял взгляд от миски, которую старательно вылизывал. Бирки на его ошейнике зазвенели, когда он медленно подошел к Олли и поплелся за ними к ярко-желтому обеденному столу. Подушки на стульях были из желтого кожзаменителя. К счастью, Крис на этот раз не оставил никаких папок. Макани не была готова увидеть лужи крови в собственном доме.

– Итак, – сказал Крис. – Я встал посреди ночи, чтобы пойти в туалет.

Макани и Олли напряглись.

Крис со стуком поставил пустую кружку перед Олли.

– Сегодня ночью ты спишь в моей комнате, бро. – Смягчившись, он поставил вторую кружку перед Макани. Она также была ярко-желтого цвета, с дурацким изображением Губки Боба. – Я не хочу вызвать гнев твоей бабушки, когда она вернется из больницы.

Их взгляды были прикованы к столу. Они кивнули.

Крис открыл рот, чтобы еще что-то сказать, но засомневался.

– Вы же предохраняетесь, да?

Олли взъерошил розовые волосы:

– Боже мой!

– Ответь на вопрос, и мы больше не заговорим об этом. – Крис сделал паузу. – Только если вы не хотите, чтобы я купил…

– Да.

Крис поднял руки:

– Хорошо. С этим разобрались.

Щеки Макани горели. Она уже представляла похожий разговор, который ей придется провести с бабушкой. Почему-то ей казалось, что бабушка не ограничится кратким замечанием.

Кофе сварился, и Крис разлил его по кружкам. Про еду никто и не вспомнил – ни у кого не было аппетита. Они уставились на поднимающийся от чашек пар.

– Итак, – сказала Макани, – он все еще на свободе.

Иначе бы Крис сказал им. На кухне было только два стула, так что он стоял, облокотившись о стойку.