В твоих пылких объятиях

- До меня дошли весьма прискорбные известия, - выдавил он наконец из себя.

После такого вступления Элисса почувствовала сильнейшее желание распрощаться с Седжмором, но ей пришлось в соответствии с правилами этикета поддерживать начатый им неприятный разговор.

- Садитесь, прошу вас, - оказала она, указывая на стоявшее против стола кресло. - Полагаю, вы намекаете на отъезд моего мужа в Лондон?

- Насколько я понимаю, это был скоропалительный отъезд, - сказал Седжмор, наклоняясь к ней и устремляя на нее взгляд, в котором, кроме сочувствия, крылось еще что-то, чему она показе могла подобрать названия, но от чего у нее по спине пробежала холодная Дрожь. - Что ж, искренне вам сочувствую.

- С какой стати?

- Будет ли мне дозволено истолковать ваш вопрос и удивленный взгляд в том смысле, что отъезд лорда Доверкорта вас нисколько не опечалил?

- Если меня в данном случае что-то и печалит, не понимаю, к чему вместе со мной печалиться еще и вам? - помолчав, сказала Элисса.

Ей не хотелось отвечать на этот вопрос, но взгляд Седжмора был слишком настойчив.

Седжмор откинулся на спинку кресла, и Элисса подумала, что он как-то уж слишком вольготно и комфортно чувствует себя у нее в кабинете.

- Вы правы. Если уж кому и печалиться вместе с вами, так это королю, который устроил этот несчастный брак, ну и, конечно, сэру Джону.

- Сэру Джону? - с удивлением спросила Элисса.

- Ну разумеется. Ведь он не знал о том, что сэр Ричард уехал в Лондон, и ровно два дня назад отослал туда своих дочерей - как говорится, прямо волку в пасть. - Седжмор потер подбородок и с задумчивым видом добавил:

- Любопытное совпадение, я бы даже сказал, знаменательное - не находите?

- Не нахожу. Почему бы девушкам и не съездить в Лондон? Обычное совпадение, не более. Кстати, вы не скучаете по мисс Антонии?

Теперь уже удивляться пришлось Седжмору.

- По мисс Антонии? - выпучив глаза, спросил он.

- У меня сложилось впечатление, что она весьма вас заинтриговала.

- О чем вы, миледи? - вскричал Седжмор, всплеснув руками, и Элисса поняла, что изумление у него не наигранное, а самое настоящее. - Заверяю вас, я никогда не испытывал ни малейшего интереса к этой влюбчивой особе.

Седжмор нахмурился, выбил пальцами дробь по столу и уже другим, тихим голосом произнес:

- Боюсь, зря я это все затеял...

- Что именно?

- Да вот, хотел протянуть вам руку помощи... Но похоже, явился не вовремя.

- Благодарю за предложение. Когда мне понадобится ваша помощь, я обязательно дам вам знать.

Седжмор молитвенно сложил руки, как если бы Элисса была святой, которую он боготворил.

- У меня и в мыслях не было причинять вам беспокойство своим визитом. Я хотел лишь немного вас ободрить и поддержать.

Элисса промолчала.

Седжмор изобразил на губах сочувственную улыбку.

- Я понимаю ваше стремление с наименьшими для себя потерями выбраться из этой ловушки, которую вам, сам того не желая, подстроил король. Любая женщина на вашем месте, пообщавшись с Ричардом Блайтом, захотела бы того же самого.

Элисса удивленно выгнула бровь. Ну почему все считают, что знают Ричарда, хотя она, его жена, до сих пор не может в нем разобраться?

Между тем Седжмор, решив, что Элисса разделяет его мнение, наклонился к ней и интимным шепотом произнес:

- Взять хотя бы его увлечение театром. Всякий знает, что театр - оплот греха. Но в греховности Блайта виновато не одно только его окружение. У него имелись все задатки сделаться дурным и аморальным человеком. Греховность, если так можно выразиться, перешла к нему по наследству от его родителей. Чего стоили одни только оргии в павильоне у реки!

- Оргии? - с шумом втянула в себя воздух Элисса.

- Вы дали ему, что называется, от ворот поворот и при этом ничего не знаете об этих оргиях?

- Мой муж участвовал в оргиях? - едва слышно пробормотала Элисса, опустив голову. Казалось, оправдывались ее худшие подозрения.

- Не сейчас, разумеется, по крайней мере я ничего об этом не слышал. Но до его отъезда в Европу это, без, сомнения, имело место. Как говорится, каков папаша, таков и сынок. Но и мать, конечно, тоже от мужа не отставала. У Блайта были достойные родители...

У Элиссы заныло под ложечкой - до того ужасным и невероятным показалось ей то, что рассказывал этот человек.

- Вы.., вы точно это знаете? У вас есть доказательства?

- Говорят, отец Ричарда построил этот павильон именно для такого рода забав. Недаром он стоит в стороне от дома. Блайт-старший не хотел, чтобы об этом проведали слуги.

- И Ричард...

- Остается только догадываться...

"Помнится, Ричард как-то упомянул о том, что потерял невинность в юные годы, а еще он терпеть не мог этот павильон, - подумала Элисса. - И писал пьесы об аморальных, развратных людях, сделавшихся игрушками собственных страстей. Может ли человек, с детских лет погруженный в бездны разврата, полюбить? - задалась она вопросом. - Не вожделеть, не желать одной лишь физической близости с женщиной, но именно полюбить - всей душой, всем сердцем, всем своим существом?"

Впервые с тех пор, как Ричард ее оставил, Элисса задумалась об этом по-настоящему.