В твою любовь. Рискуя всем (СИ)

О да, тема доверия уж слишком актуальна для нас обоих… Знаем, проходили, и в этот раз я и вправду хочу заслужить его.

Грейс перевела свой взгляд на ребят, словно оценивая расстояние и длину рассказа, и прежде чем она продолжила, я всё-таки задал гложущий меня вопрос, добавив нотку юмора: — Кто же был счастливчиком до меня? Кучерявая Шайло? Рыжая Ким?..

Девчонки же любят делиться с другими девчонками всяким. И я никак не ожидал услышать последовавший ответ, который, надо сказать, почему-то сбил меня с толку.

— Хм… — Грейс зарделась, поправляя свой груз в руках. — Мой бывший. Он… кхм… Остался в Искренности, выбрал родную фракцию.

Собственно, я знал, что являюсь не первым её мужчиной, во всех смыслах этого слова. Долгое время я думал, что Грейс спит с этим, блять, куском дерьма по имени Томми. Помню, одни только мысли, во время моих приездов с проверками на полигон, что она может быть с ним или встречаться с кем-то другим, пока мы не виделись всё эти годы, убивали меня. Приводили в праведную ярость.

Конечно, объективно я понимал, что ревновать её к прошлому бессмысленно и глупо, но пальцы всё равно неосознанно с силой вцепились в часть вещей, которые я держал, а брови сошлись на переносице. До Грейс у меня было бесчисленное множество девиц, и она знала об этом, а вот её личная жизнь до меня была покрыта плотной завесой тайны. И мне, блять, чертовски хотелось её не то что приподнять, а сорвать и присвоить себе всю информацию, словно она беспрекословно должна принадлежать именно мне. Впрочем, как и её обладательница.

Заметив, как переменилось выражение моего лица, Грейс поспешила вернуться к изначально заданному мною вопросу, уходя со скользкой тропы.

Ничего, малышка.

Мы к этому вернёмся. И я всё узнаю о тебе.

И о каком-то долбанном бывшем, опередившим меня, в том числе.

— Если вкратце, то мой отец был — да и думаю, остаётся — довольно жестоким человеком, воспитывающим своего ребенка исключительно методом телесных наказаний, — я опешил на этих словах, чувствуя колоссальный прилив ярости, на что Грейс с бесконечной тоской и печалью в голосе добавила: — Маму я почти не помню. Любая моя провинность стоила мне физической расправы. Пощёчины, удары, когда стала постарше, ремни… Отец не скупился. Поэтому по приходу в Бесстрашие вы все видели и знали меня такой: забитой и зажатой, без собственного мнения и свободы. Их-то у меня как раз и отнимали, так что… Теперь ты понимаешь, откуда у меня эта злость и этот пунктик в голове. В общем. Не знаю, Эрик. Тяжело об этом вспоминать. Могу сказать только то, что мой переход в иную фракцию был напрямую связан с отцом. Я просто сбежала от него.

Выдержав короткую паузу, она еле слышно, глухо произнесла:

— Он приходил ко мне в тюрьму. И не сделал ничего, чтобы помочь.

Блять, какой же надо быть конченной мразью, чтобы так поступить с собственной дочерью?..

Я жалел, что мои руки были заняты — настолько мощным был мой порыв обнять Грейс и прижать к себе её одновременно сильную, но такую хрупкую фигуру, до хруста костей.

Невыносимо было слышать эту историю, и я ни на секунду не мог себе представить, что именно эти события стали причиной и катализатором её перехода, поведения и того характера, который она нам всем показывала когда-то.

— Послушай, Грейс, — она вздрогнула, опустив взгляд, но внимая мне. До товарищей, среди которых Ким уже вовсю махала руками, оставалось с десяток метров, но я должен был успеть сказать то, что собирался — мне не хотелось, чтобы они слышали наш разговор, несмотря на то, как мы все стали близки друг другу. Это секрет моей девочки, её нерадужное прошлое, и я не мог дать этому распространение без её желания и позволения. — Мне больно слышать всё это. Я не думал, что… Что за определенными твоими действиями сейчас стоят не просто нахальные капризы, а нечто более серьезное и фундаментальное. Я не хочу, чтобы ты считала, будто я намеренно ограничиваю тебя или проявляю ментальное насилие. Ты должна быть уверена в том, что я никогда, понимаешь, никогда не поступлю с тобой так, как твой папаша. Не перекладывай его отношение к тебе на меня. Если я чего-то прошу или что-то запрещаю, дело не в том, что я нашёл куколку для битья и использую твои слабые стороны и травмы из детства против тебя… Знай, что я, в отличие от него, проявляю заботу. Мне на тебя не плевать, Грейс. Да, пускай не сразу, но я как-нибудь научусь воспринимать тебя и как полноценного бойца со стажем, только не думай больше о том, что я давлю в тебе твою личность, как отец когда-то.

Она покорно взглянула на меня: наполненные слезами неоновые глаза искрились неподдельной благодарностью и пониманием.

— Спасибо, Эрик… Мне важно это знать. А я в свою очередь больше не буду попусту рисковать собой, ведь так я в том числе могу потерять и тебя. Я чертовски боялась этого, пока была в подземке…