В твою любовь. Рискуя всем (СИ)

Ким, услышав это, сделала ещё несколько шагов, двигаясь теперь спиной и смотря на меня. Уиллсон, видя всё происходящее, бормотал проклятия в адрес бывшего командующего полигоном, держа на мушке почти бессознательного Макса, а я буквально задыхалась, давилась кислородом, ощущая невыносимую тяжесть на сердце и пустоту в холодной руке, которая застыла, всё ещё тянувшись, вслед за подругой.

— Ты знала, что оставишь Лэна… — вдруг осенило меня, и я, еле шевеля потрескавшимися губами, озвучила это предположение: — Ты заранее знала… Заранее всё предусмотрела…

— Я всего лишь знала, что, так или иначе, понадоблюсь…

И она едва заметно кивнула, вильнув бровями. С улыбкой, в которой появилось мрачное торжество, развернулась лицом к Стене. Я закусила губы в сотый раз, сдерживая рвущийся наружу вой, и теперь переводила взгляд то на неё, то на не двигавшегося с места Тома. Рыжие волосы трепал ветер, и ещё никогда это не выглядело настолько тоскливым и прощальным. Мне казалось, что я теряю её навсегда.

Страстно хотелось искромсать лезвиями лицо Тома, чтобы он истекал кровью и захлебывался в ней. В глубине души я понимала, что всё уже предрешено. Эрик и командир восприняли жест Ким, как данность, строго и безэмоционально, чтобы ничего не испортить на этом этапе, а я не могла совладать с разбушевавшимися чувствами.

С каждым метром Ким отдалялась от нас к человеку, которого презирала больше всего на свете, чтобы разыграть припрятанную карту, которую если и не держала заранее в рукаве, но точно создала её в моменте, воспользовавшись случаем.

Я обязана ей до конца своей жизни и теперь буду считать каждую секунду до окончания гребанного допроса, чтобы после прижать мою рыжую фурию к себе.

Даже не хочу представлять, как отреагирует Лэндон, когда узнаёт обо всём этом. Если я сейчас и оценила, хоть и запоздало, её некое самопожертвование в сумасбродном поступке, то не была уверена, что оценит и он.

Оставалось надеяться, что Том всё-таки не посмеет причинить ей вреда, зная, что влияние, мнение и окончательное решение остальных фракций нависло над ним Дамокловым мечом.

Оставалось надеяться, что требование «гаранта безопасности», коей выступила Ким, было лишь для галочки…

***

Ким

Двое Бесстрашных, конвоировавшие меня и этого козла внутрь здания, остались за дверью.

Я мимолётно огляделась, не ожидав увидеть тренировочный зал, хотя это было ближайшее помещение к кабинету одного из командиров полигона, где сейчас собрались остальные для допроса, который однозначно, мать его, войдёт в историю.

Этот напыщенный индюк из Эрудитов настоял на том, чтобы Макса осмотрел и привел в чувство врач, поэтому мы довольно долго топтались у входа, ожидая Дерека.

Давненько я его, кстати, не видела, пожалуй, как уехала служить из штаба.

Как только дверь с глухим щелчком закрылась, я медленным неспешным шагом отошла к лежавшим у ринга снарядам.

Итак, впервые за долгое-долгое время мы с моим несуженным-ряженным столкнулись лоб в лоб.

Я прекрасно чувствовала на своей спине прожигающий взгляд мужчины, который когда-то, уже будто не в этой жизни, был для меня всем. Мужиком-то его, блять, не назовешь, конечно, но как-то же нужно обозначить эту ошибку природы.

Причин у моего поступка уйти с ним было множество, и одну из них я озвучила Грейс, но главную всё равно удержала в себе — по отношению к ней он совершил попытку изнасилования, и явно захотел бы повторить это, чтобы довести начатое до конца. А я? Что я…

Я была когда-то его почти невестой; он стал причиной разрушения моей жизни практически до основания, был главной гнойной раной внутри, не заживающей так долго, что, казалось, это уже невозможно — и сейчас наверняка полагал, что возьмёт инициативу в свои руки, деморализуя меня.

Я что-то типа приманки, чтобы он думал, что сможет.

Только вот, блять, незадача…

— Оставь свои ебучие взгляды для кого-нибудь другого. Меня этим не напугать, ты же знаешь, солнышко, — язвительно произнесла я, обернувшись к нему, застывшему у двери. Последнее было сказано не просто так — Том обращался ко мне именно так в отношениях.

Аж блевать захотелось, когда мозг вспомнил, а язык воспроизвёл это.

— И именно поэтому ты так старательно избегала меня на полигоне все эти годы — потому что не боялась. Но знаешь, я тебе благодарен за это. Не хотелось лицезреть легкомысленную шалаву.

Наверное, это задело бы меня раньше.

Полоснуло бы лезвием по остаткам достоинства, ударило бы крошкам гордости.

Но не сейчас.

Не сегодня.

Да и блять никогда уже.

Я не доставлю ему такого удовольствия.

— Я избегала тебя, потому что рожу твою гадкую видеть не могла. Считай, берегла глаза для чего-то более эстетического, — присев на сваленную на пол «грушу» и закинув ногу на ногу, я с непередаваемым сарказмом процедила дальше: — Ты можешь сколько угодно называть меня шлюхой и сыпать другими комплиментами, пока мы здесь: великодушно разрешаю. У тебя ведь, бедняжки, осталось так мало времени.

На этом Том стремительно метнулся ко мне с трясущимися руками, но остановился в полуметре: