В уездном городе К (СИ)

Тамара Васильевна в изумлении приоткрыла ротик, окрашенный в перламутр розового цвета, и замерла с выпученными глазами, а Альбина Вальдовна, подпрыгнув в директорском кресле, удивленно выгнула искусно выщипанную бровь.

- Роман! – почти взвизгнула она – Эта безобразная корова и к тебе пыталась приставать! Какая наглость! Какая нелепость! Я немедленно вызову охрану и ее вытурят из офиса, раз и навсегда!

Внезапно в голову Романа Борисовича Митрохина закралось жуткое подозрение о том, что и Альбина, и эта самая, болонкоподобная Тамара Васильевна, затаившись в кабинете, просто наслаждались рыданиями несчастного, отторгнутого от коллектива, регистратора, вслушиваясь в ее всхлипывания, словно в песню популярного певца.

- Коровка Наталья Агеевна уволена по статье - любезно пояснила блондинистая Тамара Васильевна – Три дня назад она была замечена в состоянии алкогольного опьянения, за что и поплатилась.

- Три дня назад была корпоративная вечеринка по случаю Нового года! – возразил Роман Борисович, чьи подозрения по адресу этой незнакомой Тамары только укрепились – Я тоже присутствовал, равно как и все сотрудники будущего центра! Естественно, что женщина, пусть даже и регистратор, слегка пригубила шампанского! Новый год, все-таки, праздник! Раз в году бывает, между прочим. А, уж год Кабана, так и вовсе – раз в двенадцать лет! Что же, выгонять ее за это! Я, почему-то думаю, что она работала очень хорошо!

Ему вспомнились широкие, натруженные руки Натальи Агеевны, со смешной фамилией – Коровка.

Нет, такая женщина просто не могла халтурить - все, что ей поручали, она должна была исполнять добросовестно и в срок.

-Ты просто не понимаешь, Роман! – всплеснула руками Альбина, сорвавшись со своего директорского кресла и начав бегать по просторному кабинету.

Только сейчас Митрохин заметил, что на низком столике стояли две кофейные чашки и початая коробка дорогих конфет.

«Эти две дамочки спокойно пили кофе, в то самое время, когда бедная Коровка заливалась слезами? – несказанно удивился Митрохин, благоразумно не произнося ни слова – Да мне бы кусок в горло не полез, услышь я еще раз подобные завывания!»

- Я предложила Коровке расстаться по – хорошему, – терпеливо объяснялась Альбина Вальдовна, застыв перед женихом в позе, выгодно подчеркивавшей все ее женские достоинства – Но, она уперлась! Дура тупая!

- Альбиночка? – ужаснулся Митрохин, употребив тот самый, ненавистный невесте, суффикс. Разумеется, в компании мужчин он позволял себе и более крепкие выражения, но услышать подобное от своей будущей жены, которую он почитал за нежный, хрупкий цветок, нуждающийся в опеке?

Не смотря на всю свою деловитость, Альбина была прежде всего женщиной, красивой женщиной, а это значит, что его долг подставить свое крепкое, мужское плечо.

Но, женщина, спокойно пьющая чай под безутешные рыдания, сама кого хочешь подставит..

Альбина Вальдовна поняла, что перегнула палку, изменила тон и под ехидную ухмылку специалиста по кадрам, приторно заворковала:

- Дорогой, посуди сам – регистратор, это лицо фирмы. Он должен был мил, приветлив и приятен внешне. А, эта Коровка? Тебе самому приятно было смотреть на это лицо, слушать этот басовитый голос? Да она мне всех клиентов распугает!

Митрохин ужаснулся, представив подобную Наталью Агеевну в своем офисе, приятно пропахшем хорошим кофе и сигаретами, и ужаснулся еще раз. Разумеется, в офисе чувствовалось отсутствие женских рук, добросовестных и трудолюбивых, но, Роман Борисович намеренно мирился с нерадивостью мужчины-уборщика, который, в отличие, от, той же, Коровки, любил горячительные напитки, о чем свидетельствовали привычно красный нос и застарелый запашок перегара. Но, он, все-таки был мужчиной, а в его офисе женщинам не место.

- Альбиночка, милочка – попробовал подступиться к невесте Митрохин, которому очень не хотелось ронять себя в глазах уволенного регистратора – Ведь можно придумать что-то менее категоричное! Может быть – уборщица, или, как это теперь модно называют – мастер чистоты.

- Ни в коем случае! – категорически вмешалась в разговор Тамара Васильевна, принимая сторону собственного начальства – Сорную траву нужно выпалывать с корнем! И кого волнуют проблемы какой-то Коровки – она получила все, что ей причиталось! Была бы сговорчивей, не было бы столь печальных последствий. Если мы оставим ее, создастся прецедент и остальные сотрудники станут вить из Альбины Вальдовны веревки. Подобное недопустимо!

Митрохин приуныл – Альбина отводила взгляд, избегая всякого упоминания об уволенной Наталье Агеевне, затаившейся под елкой в ожидании собственной участи, а, Тамара Васильевна самым внимательнейшим образом изучала нечто в своей папочке, чутко водя ушами и ловя каждое слово своей начальницы.

Весело щебеча, милая и ласковая Альбина, набросила на плечи меховую шубку из зверя, ставшего безвинной жертвой женского пристрастия к мехам, подмазала и без того яркие губы, подхватила безропотного Митрохина под ручку и, обернувшись, любезно распрощалась со специалистом по кадрам.