В вихре пепла

– Евгения Маратовна, вы на корпоратив в пятницу идете? – поинтересовалась Эльвира Николаевна, заставляя меня оторваться от монитора компьютера – Какой? – Ну как же, день основания завода, да и завершена закупка сырья на ближайший квартал, маленький, но праздник. Небольшая традиция в коллективе, для нас это стоит наравне с новым годом, восьмым марта и днем защитника отечества. – Если все так серьезно, то я конечно приду. – Ну, совсем запугала человека, – недоуменно взглянула на нее Марина Анатольевна, – Евгения Маратовна, не слушайте, это обычный сабантуй в местной столовой, просто ежегодный и действительно совпадает с днем основания завода, но дата не круглая, поэтому все по-домашнему, – я улыбнулась. – Я приду. Что-то от меня необходимо? – Нет, что вы. Егор Владимирович, это дело полностью спонсирует, говорит, что это сплачивает коллектив, – улыбнулась Марина Анатольевна. – Ага, а некоторые личности и рады стараться. Это я про электрика нашего, которого в прошлом году пришлось под руки выводить, на ногах не стоял. – Бывают осечки Эльвира Николаевна, бывают, но заметь это скорее у нас исключение, чем правило, – их разговор и воспоминания прошлого корпоратива прервала молоденькая девушка, заглянувшая в кабинет. – А где я могу найти Егора Владимировича? – У себя в кабинете, – сдержано ответила Эльвира Николаевна, оценивающим взглядом из-под очков окинув девушку. – Та же поблагодарив, поскреблась вызывающе ярким маникюром в дверь Романова и после ответа, расстегнув дополнительную пуговицу на своей кипельно-белой блузе, скрылась за дверью. – Недолго ей работать на этом месте, – философски заметила Марина Анатольевна и, покачав головой, склонилась над бумагами на своем столе. – Это стажерка из бухгалтерии? – Ага. – Почему недолго, может она неплохой специалист? – произнесла не то что бы в защиту девушки, а скорее для поддержания разговора, подавляя неприятно царапающее чувство, внезапно возникшее в груди. Да Жень еще чужого мужа не хватало начать ревновать. Совсем уже разум потеряла. – Ой, видели мы таких специалистов уже, расстегивающих пуговички и пытающихся залезть в штаны к руководству, вылетали как пробки от шампанского. Наш Егор Владимирович, с такими быстро расправляется, запись в трудовой и до свидания. Уважаю подобных мужиков, не размениваются такие на ширпотреб. Девушка вышла из кабинета, заметно погрустнев, и с застегнутой пуговицей, молча, положила папку на стол Марине Анатольевне и вышла за дверь. – Я же говорю, обломается. Остаток недели пролетел незаметно, с Романовым старалась не пересекаться снова пыталась выстроить чертову стену, и даже порой начинало казаться, что у меня получается. «Начинало казаться» тут было ключевым, ибо когда вечером пятницы, все собрались в столовой и я, войдя в помещение одной из последних, встретилась с ним взглядом, вся моя хрупкая уверенность, рухнула, обращаясь в ничтожный песок под ногами. В целом все проходило довольно дружелюбно и весело, моментами я даже забывала о присутствии Романова. Музыка, разговоры, шутки и байки которые рассказывали мужчины, это отвлекало. Было около десяти, когда все начали понемногу расходиться, и я бы тоже с удовольствием уже вызвала такси, но Марина Анатольевна найдя во мне поддержку, подкидывала все новые и новые организационные задачи. Когда последняя группа уже порядком веселых мужчин распрощавшись, покинули зал, мы остались втроем, бухгалтер, Марина Анатольевна и я. Но бухгалтер Нина Георгиевна быстро ушла, за ней приехал сын и она поспешила домой. Я же отправила сообщение Баталову, что уже собираюсь вызывать такси. «Дождись, я заберу тебя» неожиданно пришло в ответ. – Блин, уже мой Николя приехал, – произнесла Марина Анатольевна, взглянув на дисплей своего телефона. – Так идите, я уберу. – Да тут немного осталось, подождет. – Мне все равно еще ждать мужа. Идите, – и улыбнувшись, забрала у нее стопку тарелок, которые она успела собрать. Собрав тарелки и приборы, я остановилась, раздумывая надо ли пройтись по полу щеткой, собрать немного конфетти или оставить так как есть. – А у нас оказывается дедовщина, – от неожиданности вздрогнула оборачиваясь. Романов стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку с бокалом в руках. – Просто за всеми приехали уже. – А за тобой? – Я еще жду. – Мужа или такси? – шаг, сокращая расстояние между нами и сердце со скоростью истребителя ухнуло вниз. – Как повезет, – он поставил бокал на край стола и протянул руку с раскрытой ладонью. – Потанцуй со мной, – отрицательно веду головой, но он делает шаг, беря меня за руку, медленно притягивая к себе, переплетая наши пальцы. – Егор… – на выдохе. – Это просто танец. Все скромно как у пионеров, – и его ладонь ложится на мою спину, проникающим теплом опаляя кожу даже через одежду. «Солнца затмение. Самозабвение. На глубине лежим. Кто я такой скажи? Расскажи, как мне жить. Кто я скажи такой? Холод и летний зной. Почему ты со мной?»* Глаза в глаза, не отводя взгляда, я с каждой секундой все больше тонула в огне, что полыхал в его глазах, что вторил моему собственному. И с каждым движением все ближе и ближе, его рука все чаще скользит по моей спине, запуская предательскую дрожь, обостряя все рецепторы, дыхание смешивается, легкие наполняются запахом его парфюма с нотками сигаретного дыма и виски, действуя на меня словно дурман. Плавный поворот и еще ближе до прикосновения, щекой к щеке. Я прикрываю глаза в неспособности удержать грань, насыщаясь им, протравливаясь друг другом, проникая в поры. «Счастье любой ценой, все поделить на ноль. Тебя не удержать на острие ножа, некуда убежать. На краю пропасти в наших возможностях что-то еще спасти»* Не избавиться, ни скрыться, не отречься. Попытка отстраниться, робкая, ошибочная, плавный поворот и губы по губам, как двести двадцать по проводам, скольжением, простым прикосновением, на грани, до торга с собственной совестью, приправленным отчаяньем. Замираем. Дыхание смешанное, опаляющее жаром кожу, мгновение… И атмосферу разбивает трель моего телефона, обрушивая действительность на наши плечи, резкий выдох и я отпрянула. Он не удерживал. Телефон смазанным движением со стола, прикрыв на секунду глаза, вдох в попытке унять, бешено бьющиеся сердце. Ответила. – Да, Кость, – принимая вызов, – да, конечно, уже выхожу, – улавливая периферийным зрением, как Романов опрокидывает в себя остатки виски со своего бокала и со стуком, поставив его на стол, выходит за дверь. Набросив пальто и схватив сумочку, будто подгоняемая чертями быстрым шагом прочь, но задерживаюсь, останавливаюсь на лестничном пролете, в полумраке сжимая перила, давая себе секунды, чтобы создать хотя бы видимость спокойствия и достав из сумки, принять таблетку прописанную Наташкой. * Музыкальная композиция «Михаил Бублик – Дарим сердце» все права у правообладателя.