В вихре желания

– Возможно. – В уголках его рта появились жесткие складки. – Но это не помешало Мануэлю несколько лет спустя точно так же поступить со своей собственной женой. – И, посмотрев ей прямо в глаза, он произнес, тщательно выговаривая каждое слово: – Никогда не путать секс и любовь вот мой девиз!

Это звучало как недвусмысленное предупреждение. Несколько секунд Жермена напряженно вглядывалась в его лицо, а потом, не скрывая сарказма, так же медленно и отчетливо осведомилась:

– Если я правильно усвоила, тебе пока что не удалось совместить эти два понятия? – И, перебросив ноги на другую сторону шезлонга, она попыталась встать.

Быстро наклонившись, Винсенте схватил ее за руку и принудил остаться на месте.

– Позволь мне уйти, – бесцветным голосом сказала она.

– То, что я хочу тебя, я понял очень хорошо, – примирительно сказал он и, развернув ее лицом к себе, попытался встретиться с ней глазами. – Посмотри на меня, Жермена.

Она подняла ресницы и попыталась смерить его презрительным взглядом. Но рука Винсенте нежно прикоснулась к ее волосам, убирая их со лба, и она вся затрепетала. Он торжествующе улыбнулся, и Жермена с тоской подумала, как легко ему подчинить ее своей воле.

– Мы оба хотим друг друга. Давай не будем портить то, что у нас есть, анализируя каждое сказанное слово?

– Я… Да, конечно, – согласилась она, послушно подставляя губы для поцелуя.

– Ты уже второй раз поцеловал Ма! Вы что – женитесь? – раздался тоненький голосок из-за соседнего шезлонга.

– О боже! Конечно, нет! – воскликнул Винсенте, вскакивая на ноги. – Каждый рыцарь целует десятки девушек на своем веку. Но это вовсе не значит, что он собирается на них жениться.

Эта шутливая тирада заставила Жермену грустно улыбнуться. Винсенте очень четко и недвусмысленно определил их отношения: любовная связь, полная взаимной страсти, и ничего больше…

Она порадовалась, что не рассказала ему всей правды. Как ей вообще могло прийти такое в голову? Нет, с ее мыслительными способностями в присутствии этого человека определенно что-то происходит. Минует пятница, а вместе с ней – собрание акционеров, и если он все еще будет хотеть ее видеть – что ж, прекрасно. Но до тех пор она может доверять лишь самой себе. И никому больше.

– Пойдем, друг Санчо, – сказал Винсенте, подхватывая мальчика на руки. – Приготовим все для привала. Шашлык – настоящая пища для идальго! – Вкрадчиво улыбнувшись Жермене, он продолжил: – А вы, мадемуазель, отправляйтесь-ка на кухню и займитесь салатом. У вас на попечении – двое голодных мужчин. – Наклонившись, он легко коснулся ее лба поцелуем, и она снова затрепетала.

Как это ему удается? – возмущенно спрашивала она себя, послушно направляясь в кухню.

Спустя несколько минут, яростно кромсая ножом листья салата, Жермена выглянула в окно, где Винсенте и Франсуа готовили мангал, бросаясь кусками угля друг в друга, и получила ответ на свой вопрос: потому что она любит его.

Но, несмотря ни на что, она отказывалась чувствовать себя несчастной. Ведь в течение нескольких чудесных дней Винсенте – мужчина, которого она так безумно любит, – будет ее любовником. Разве этого не достаточно хотя бы для того, чтобы облегчить ей дальнейшее беспросветно-одинокое существование? Поскольку теперь она уже точно знала, что никогда не сможет полюбить другого мужчину. Селестина была однолюбкой, и в этом Жермена тоже пошла в нее…

Дома, во Франции, у нее интересная и перспективная работа. Да и павильончик приносит кое-какой доход. Конечно, ей никогда не придется познать радость рождения собственного ребенка, но у нее есть Франсуа. Она испытала все радости материнства, наблюдая, как он растет и познает окружающий мир… Что ж, пусть так продолжается и дальше. Именно так!

Взгляд ее упал вниз, на бесформенное месиво, в которое превратились листья салата. Решено. Она примет все, что Винсенте пожелает ей дать. Ей уже двадцать три, и пора научиться принимать жизнь такой, какая она есть. А когда они расстанутся, а это неизбежно произойдет, она уйдет с высоко поднятой головой, не унижаясь до бесполезных упреков и никому не нужных сожалений.

Когда спустя пять минут в кухне появились Винсенте и Франсуа, Жермена, покончив с салатом, сосредоточенно резала помидоры на дольки. Только очень внимательный наблюдатель смог бы заметить в ее золотисто– карих глазах тень легкой грусти, когда она, жизнерадостно улыбнувшись, воскликнула:

– Готово! Моя часть работы сделана. Сжечь мясо я предоставляю вам!

***

Обед прошел шумно и весело. Жермена настояла, чтобы ее шашлык был прожарен как следует, и, когда Винсенте наконец положил на ее тарелку шампур, на лице его было написано предельное отвращение.

– Ты, оказывается, не шутила, говоря о сожженном мясе. Тебе и вправду нравятся эти нанизанные на шампур угольки?

Они сидели на террасе, за черно-белым столом, на стеклянной поверхности которого хлеб, вино, салат, приправы и прочая снедь расположились стройными рядами – у маленького Франсуа были свои собственные представления о том, как следует накрывать стол…