В водоворотах жизни

Мистер Марчант кивнул в ответ, но без видимого интереса, и это ее озадачило. Здесь, в Оукфилде, он казался несколько рассеянным, и Хироу заметила темные круги под его глазами. Может быть, болен? Определенно он выглядит достаточно крепким и не намного старше ее; возможно, какая-то затянувшаяся до ночи пирушка оставила отпечаток на его лице. Разве не так развлекаются красивые молодые люди – попойки, азартные игры, женщины? Хироу оставалось только догадываться, поскольку у нее практически не было опыта общения с такими людьми.

– Если вы приехали лишь за этим, боюсь, я ничем не могу обнадежить вас, – сказал мистер Марчант. – Видите ли, все это принадлежало моему отцу.

Печаль промелькнула в его глазах, и Хироу прокляла жадного Рэйвена. Сколько раз уже так бывало – он вороном набрасывался на горюющих родственников, чтобы выбить несколько ценных томиков из их фамильной библиотеки, – а ведь почившие предки любовно пополняли ее всю свою жизнь!

– Сожалею, – ответила Хироу, и это действительно было так. Она встретилась с ним взглядом, и ей показалось, что его темные глаза видят ее насквозь.

Хироу невольно скосила глаза – ей не хотелось допускать в свою душу кого бы то ни было, особенно этого мужчину.

– Да, я могу понять ваши чувства, – сказала Хироу, резко обрывая ту невидимую ниточку отношений, что протянулась было между ними. Если привязанность Кристофера Марчанта к отцовской коллекции всего лишь сентиментальность, тогда он без сожаления расстанется с некоторыми отдельными экземплярами, и это только облегчит ее задачу. – Я не хочу лишать вас коллекции, которой вы так дорожите. Но может быть; поделитесь какой-нибудь книгой? – спросила Хироу.

Пока она говорила, мистер Марчант все больше замыкался в себе – это было видно по его лицу. Неужели он и в самом деле не проявляет никакого интереса к ее предложению? Известно ли ему, чем он владеет и во сколько это может быть оценено? Любому коллекционеру известно, что за уникальную книгу можно сорвать крупный куш на торгах.

Внешне Хироу никак не выдала своих мыслей, хотя перемена в настроении мистера Марчанта ей не понравилась. Понял ли он, что она надеялась одурачить его? Поначалу он отнесся к ней с искренним дружелюбием, но теперь это совсем иной человек – и это ее насторожило.

Случалось, даже престарелые антиквары не поддавались ее чарам. Некоторые скупердяи торговались так, что ей порой приходилось отбыть восвояси без ужина, несолоно хлебавши. Но Хироу не собиралась возвращаться к Рэйвену с пустыми руками, и теперь она тщательно продумывала каждое свое слово.

– Вероятно, вам известно, какой интерес проявляют к книге, написанной Эмброузом Мэллори?

К удивлению Хироу, красивое лицо мистера Марчанта исказилось от гнева, и она поспешила предупредить взрыв его ярости, иначе ее шансы свелись бы к нулю.

– Прошу прощения, иной раз вылетит слово – и пожалеешь, – как можно мягче произнесла Хироу.

Но это не помогло. Наоборот, он изумленно вскинул брови, услышав ее замечание.

– Вы намекаете, что еще остались друиды с дурными намерениями?

Друиды? Хироу постаралась сохранить внешнее спокойствие, поскольку поняла, что хозяин, видимо, немного не в себе. И это кстати. Если дело не выгорит, она отговорится перед Рэйвеном: нечего было посылать ее в это поместье, зная о нездоровье владельца. Рэйвен горазд развлекаться, но как знать, может, поэтому он и надеялся на выгодную сделку.

С трудом подыскивая нужные слова, Хироу изобразила заговорщическую улыбку.

– Не друиды, сэр, а кое-что поопаснее, – произнесла она, наклоняясь к нему. – Библиоманы.

Но мистеру Марчанту было не до смеха. Он вскочил с места, посмотрел на дверь, и Хироу на мгновение показалось, что он сейчас выставит ее из дома. Она чуть вздрогнула от испуга. Или это всего лишь волнение? Но мистер Марчант, похоже, быстро пришел в себя, поскольку он развернулся и размашистым шагом прошел к затемненному окну, глубоко врезанному в стену.

Дождь гулко барабанил по оконным стеклам, и так же часто билось сердце Хироу. Казалось, даже воздух потрескивал от напряжения, как это бывает перед грозой. Хироу сползла на самый краешек сиденья, готовясь сбежать отсюда, если вдруг придется. В то же время она боролась с желанием подойти к нему, поскольку он явно нуждался в утешении.

Наконец он заговорил, но не обернулся к ней, а продолжал смотреть на ливень за окном.

– Книга, о которой вы спрашиваете, пропала, когда горел мой сад и конюшни, – она сгинула в том пожаре. Так что ничем не могу помочь вам.