В водоворотах жизни

Хироу пристально смотрела на него, пытаясь найти в его облике какую-нибудь подсказку, намек на то, как дальше вести с ним дело. Нет ни двусмысленностей, ни глубоко запрятанных тайн – ничего, что можно использовать против него; никаких слабостей, на которых можно сыграть. Или этот человек так замутил ее рассудок?

Наконец он отвернулся от окна и посмотрел ей в лицо:

– Я не стану выгонять вас на улицу в такой ливень, так что располагайтесь здесь на ночь.

Услышав эти слова, Хироу не знала, радоваться ей или печалиться. Интуитивно она понимала, что миссию надо на этом закончить и бежать от этого человека, который сумел так сильно повлиять на нее. Но воля Рэйвена сильнее ее желаний, и он послал ее сюда не просто так.

Хироу кивнула в знак согласия, зная, что попытается еще раз настоять на своем за ужином, в самом крайнем случае – во время завтрака. А если все пойдет прахом, она может и сама обыскать помещение.

Кит с ожесточением сорвал с себя галстук, отбросил его в сторону, плюхнулся в кресло и задумчиво уставился в пустую темень за окном. Но скоро понял, что на сегодня сыт по горло этим унылым видом, и заставил себя отвернуться от окна. Он перевел взгляд на графин, что стоял теперь на комоде в дальнем углу его спальни. Один или два бокала для крепкого сна – это ему не повредит.

Его сестра Сидони не одобряла такое снотворное. Она не поощряла его ночные выпивки и посиделки, поскольку полагала, что такое поведение ему не к лицу. Но он и не был сейчас самим собой. С тех пор, как случился пожар.

Это он привез Сидони сюда под предлогом, что имение, доставшееся ему по наследству от двоюродной бабушки, – все же неплохое приданое. И наслаждался своим новым положением домовладельца, не обращая внимания на ее опасения и подозрения. А когда она начала что-то лепетать про друидов и таинственные огни, Кит всерьез стал подумывать о расстройстве ее психики.

Но потом вышло так, что он чуть не лишился сестры. Если бы не старина Барто, который не пренебрег ее предупреждениями, Кит проснулся бы в канаве, тупой и никчемный, сестра была бы мертва, а в его саду хозяйничали бы тайные убийцы.

Кит аж застонал, вспоминая свою глупость. В их семье было двое детей – он и сестра, и Кит всегда был более жизнерадостным ребенком. Нельзя сказать, что Сидони росла тихоней, скорее – более совестливой из них двоих, возможно, потому, что после смерти матери именно она взяла на себя заботы по ведению домашнего хозяйства. Кит был вполне доволен и плыл по жизни особо не задумываясь – пока не случился пожар.

С тех пор он утерял способность загораться новым делом, в нем не было прежнего энтузиазма, Кит потихоньку запускал свой дом и опускался сам. Он чувствовал себя так, словно его ударили ногой под дых; злой и обиженный, он сомневался теперь во всем и всяком, и особенно в себе.

Марчант вскочил с кресла, подошел к комоду и налил в бокал вина. Только на ночь, уговаривал он себя. За ее здоровье. Он отпил добрый глоток и посетовал на превратности судьбы, принесшей гостью в его дом.

В Оукфилд редко кто заезжал, будто и в помине не было такого поместья, поэтому Кит весьма удивился, когда миссис Осгуд доложила, что к ним пешком добрался слуга из кареты, сломавшейся на подъездной дороге. Киту пришлось поторапливаться – с той стороны надвигалась гроза, и встречный ветер был достаточно силен. И вот он наткнулся в темноте на прелестное создание – она беспомощно стояла на ветру, придерживая капюшон плаща. Словно ждала его.

А он настолько успел соскучиться по собеседнику, что вообразил себе… Черт побери, Кит уж и вспомнить толком не мог, о чем он подумал, увидев ее. Верно, он подумал, что это ответ на все его страдания, ему казалось, что надежды сбылись.

Кит тряхнул головой. Какие бы победы он ни одерживал – все это осталось в прошлом, а женское население местной округи, по их обычаю, не очень-то жаловало своим вниманием это поместье и его владельцев. И вот подарок судьбы – знакомство с молодой женщиной – умной, умеющей отстаивать свое мнение, как и его сестра… но по внешности бедняжка Сид явно ей уступала, – так что вряд ли стоило винить себя за разыгравшееся воображение.

А затем он узнал, ради чего она пожаловала, эта мисс Ингрэм. Хироу. Кит произнес ее имя, как бы пробуя его языком на вкус, и решил, что оно горьковато-сладкое. Если бы она приехала сюда по другой причине, он с радостью принял бы ее у себя в доме, а возможно, впустил бы и в свою жизнь. Но вместо этого он постарался отделаться от нее.

Мужчине столь одинокому, как он, нелегко было отказаться от такой возможности, тем более что его гостья оказалась отнюдь не заурядной женщиной. Кит криво усмехнулся этому мало что говорящему определению. Необычная и интригующая, мисс Ингрэм стала для него тайной, которую хотелось разгадать. Более того, она, и ничто иное, каким-то образом сумела пробудить в нем вкус к жизни.