В водовороте века. Мемуары. Том 3

В шалаше в Бадаохэцзы мы с Чжоу Баочжуном обсуждали в течение нескольких дней пути развития революции в Северной Маньчжурии. Тогда же пришли к выводу, что необходимо идти в гущу народных масс, с тем чтобы искать пути решения различных и трудных проблем революции в Северной Маньчжурии. Только пробуждение и мобилизация народа позволили бы вывести североманьчжурскую революцию из застоя. А для этого нужно было вести в массах политическую работу и в то же время активизировать боевые действия партизанского отряда.

Вооруженный отряд, как правило, пополняет свои ряды в ходе боев, а революция может расти только в борьбе. Ничего не добьешься, если будешь сидеть сложа руки, без борьбы. Кроме того, без активизации военной деятельности нельзя было превратить отношения с китайскими антияпонскими отрядами от враждебных в союзнические и восстановить престиж Пин Наньяна, упавший вследствие «события Чжаньчжунхуа».

Мы констатировали обоюдное единогласие по всем этим вопросам.

Когда мы находились в шалаше Чжоу Баочжуна, там был также и Ву Пин, специальный посланец Коминтерна в Маньчжурии. Тогда же Ву Пин познакомил нас с программой сопротивления Японии и спасения отечества, состоявшей из 6 пунктов, которую он взял с собой из Шанхая. Этот документ называли «Основной программой китайского народа по антияпонским операциям». Он был опубликован от имени подготовительной комиссии Комитета по вооруженной самообороне китайской нации. Под ним стояли подписи таких знаменитых лиц, как Сун Цинлин, Чжан Найци, Хэ Сяннин, Ма Сянбай. Ву Пин объяснил, что люди, подписавшие этот документ, автоматически становятся членами Комитета по вооруженной самообороне китайской нации и число таких людей уже достигло нескольких тысяч.

Программа сопротивления Японии и спасения отечества, состоявшая из 6 пунктов, отражала политику единого антиимпериалистического фронта, которую выдвинула Коммунистическая партия Китая в условиях, когда японские империалисты, выдавая себя за защитников Китая, откровенно пытались оккупировать Хуабэй силой оружия, а Чан Кайши открыл огонь для 5-й карательной операции против коммунистической армии. И в китайской революции коммунисты стремились максимально объединить и мобилизовать силы нации. Поэтому я считал названную программу своевременным документом.

Около 10 дней мы с Ву Пином обсуждали широкий круг вопросов. Беседуя с ним, я узнал, что согласно стратегическим замыслам Мао Цзэдуна китайские коммунисты, прорвав окружение чанкайшистских войск, под знаменем продвижения на север и сопротивления японским захватчикам, начали свой Великий поход в 25 тысяч ли. Сильно вдохновляло нас то, что китайская революция перешла от отступления, вызванного неудачей в первой революционной гражданской войне, к частичному наступлению и множит свои успехи. Могучий поток выступления на север и сопротивления японским оккупантам, поднятый китайскими коммунистами, и движение сопротивления японскому империализму за спасение отечества, активно развернувшееся на территории Внутреннего Китая, могли бы создать благоприятные условия для революционной борьбы корейских и китайских коммунистов в Маньчжурии, и прежде всего именно в Восточной Маньчжурии.

Чжоу Баочжун выделил нам один взвод для совместной деятельности. Экспедиционный отряд вместе с этим взводом покинул горный шалаш в Бадаохэцзы.

Спустя несколько дней в Шитоухэ, на берегу озера Цзинбоху, раздался первый винтовочный выстрел, продемонстрировавший в совместной борьбе братскую дружбу коммунистов Кореи и Китая и животворную силу пролетарского интернационализма. Японский карательный отряд из 200 с лишним штыков, отбывший из Бэйхутоу после получения сообщения о выступлении революционной армии, стал мишенью для наших пулеметов на самой середине упомянутого озера и потерял множество солдат убитыми.

Вслед за этим мы нанесли чувствительный удар по японским агрессивным войскам вблизи Фаншэньгоу. Наконец дал трещину и стал тускнеть миф о «непобедимой императорской армии» Японии, которая кичилась своим могуществом, одержимая манией победы за победой на обширной территории Северной Маньчжурии. Это позволило также пробить заметную брешь и в осадно-наступательной операции японских империалистов против партизанских районов Восточной Маньчжурии.

Жители района Нинаня вновь оживились, распространяя слухио «лаогаоли», выражая при этом большое удовлетворение.

Узнав об этих слухах, первым прибежал к нам именно командир Нинаньского антияпонского партизанского отряда Пин Наньян. Мы, продвинувшись в район Наньхутоу, встретились там с местным активистом участковой парторганизации, оказавшим позже моральную поддержку и материальную помощь нашему Ванцинскому отряду. После этого направились в сторону Сицингоуцзы. Тогда Пин Наньян вместе с ординарцем Чжоу Баочжуна неожиданно появился передо мной и, даже не представщись, непрерывно восклицал; «Рад вас видеть!», «Рад вас видеть!»

Я отдал отряду приказ о привале, после чего непринужденно с ним беседовал.