В военном воздухе суровом

- Хоть эти два подлеца и живут от меня в ста сорока километрах, а все же в голову лезут разные мысли...

- Не посмеют они теперь, - успокоил я его, и мы на прощанье по-братски обнялись.

- Пишите! - успел я крикнуть, и тут же захлопнулись дверцы автобуса.

Вскоре с Кубани пришло письмо. Петр Васильевич сообщал мне: "Наконец-то за полтора года получил дельный ответ: будут расследовать...".

Прислал он и копию письма из одного учреждения. Там есть такое место: "По учету офицерских кадров значится: младший лейтенант Слепов Сергей Васильевич, 1921 года рождения, в Советской Армии с 1939 года. Окончил военную школу летчиков в Перми в 1940 году. 9 февраля 1943 года, будучи командиром звена, не вернулся с боевого задания, пропал без вести... Результаты расследования сообщить и в наш адрес для внесения новых данных в учетные документы".

И все же не верится, что Сережа Слепов пропал без вести...

Меня неудержимо потянуло в те места, где давно не был, куда так желает "улететь на крыльях" Матрена Ивановна.

Весной там будет все в цвету, и у хутора Кочкино есть, наверное, осевший бугорок, который тоже порастет зеленой травой... И может быть, в глухом лесном краю, где когда-то стоял хутор Красно-Зеленый, удастся найти что-либо от Сережиного самолета.

Нет, мы не забыли подвигов комсомольца Сережи Слепова.

И ничто не забыто...

Поиск без вести пропавшего продолжается.

 

Послесловие

В 1932 году по стране прокатился клич: "Комсомолец - на самолет!"

И я, студент композиторского факультета Московской консерватории по классу Виктора Аркадьевича Белого, поступил в летную школу.

С тех пор всю свою жизнь я связал с авиацией: инструктор аэроклуба, военный летчик, преподаватель тактики авиации в военной академии имени М. В. Фрунзе.

Уже давно позади остались годы летной работы. Самые сильные впечатления из двадцатилетнего "крылатого" периода относятся к военной поре. Они врезались в память, оставили рубцы на сердце, до сих пор бередят душу и не дают покоя...

Я давно собирался написать книгу о боевых друзьях-летчиках, техниках, воздушных стрелках, оружейниках нашего прославленного штурмового авиационного полка. О людях, чье место с первых дней войны было на самом кончике стрел, которыми на военных планах изображают направление главного удара.

У меня сохранились фронтовой дневник и летная книжка с описанием всех боевых вылетов. Есть краткие записи о том, что сам видел и пережил. Но ведь многое прошло и рядом, но в стороне.

Тогда пришла мысль обратиться к живой истории: к тем, кто остался жить. Но время безжалостно и к ним. Где они? Что сохранила их память?

Итоги розысков однополчан - список 130 адресатов, размноженный в типографии и разосланный каждому.

Завязалась переписка, а вслед за письмами начались радостные встречи. Вначале от случая к случаю ("С фронтовым приветом"), а потом и специально организованные.

Первая встреча была в шестидесятом в День Победы. В маленьком кабинете "Арагви" - рядом с местом наших традиционных встреч у памятника Юрию Долгорукому, - нас собралось человек десять. Леонид Букреев поднялся и сказал:

- Друзья! А помните аул Ачалуки? Гнутая алюминиевая миска пристроена на ящике из-под бомб, доппаек плещется на донышке консервной банки... Разве мы думали тогда, что доведется когда-нибудь собраться за таким столом, где полыхают цветы, а в руках звенят бокалы? Ну, за Победу! За память о тех, кого нет среди нас! За то, чтобы мы каждый раз встречались в День Победы!

Встречи становились все многолюднее. Они были волнующими и в то же время хлопотными. Надо было оповещать товарищей, размещать их, готовить программы наших вечеров.

На встречах мы не только вспоминали о прошлом. Наши мысли были заняты настоящим и будущим. Многое в судьбе товарищей радовало. Они умели не только воевать. Многие теперь стали прекрасными учителями, комбайнерами, учеными, инженерами, писателями, партийными работниками. Кое-что и огорчало:

у одного неважно с жильем, у другого - со здоровьем, у третьего - с пенсией. Напоминать о своих заслугах неудобно - они ведь в прошлом.

Писали просьбы. Они не оставались без внимания. Л. И. Брежнев, будучи Председателем Президиума Верховного Совета СССР, лично решил вопрос о персональной пенсии Виктору Шахову. Зина Фролова и Галя Каширская из Астрахани, Маша Одинцова из Ростова, Герой Советского Союза Владимир Демидов (наш Дед) - из Киева, Миша Ворожбиев и другие наши друзья не раз присылали радостные весточки: "Ура! В новой квартире со всеми удобствами. Отдельная! Хожу и не верю, что это мне". А мы здесь, в Москве, тоже на седьмом небе и кричим "ура!".

Работы становилось больше. Создали полковой комитет ветеранов и его филиалы в Харькове и Астрахани. Решили собрать средства на сооружение обелиска погибшим друзьям.

- Рубль в месяц в состоянии каждый отложить. Годовой взнос - двенадцать рублей - так решили однополчане.

Открыли текущий счет. Назначили казначеем Героя Советского Союза, кандидата военных наук, доцента полковника Бориса Савельевича Левина.