В военную академию требуется

— М-да, надо было брать больше. — Риг расстроенно сунул нос в пакет. — А ведь ты, Крис, должна ценить! Я тут пекусь о твоем здоровье, беру мучной и жировой удар по твоей талии на себя, а ты еще возмущается…

Я фыркнула:

— Я вот смотрю на тебя и думаю, что «адекватность» — твое второе имя.

Только светлый хотел возгордиться, как я уничижительно добавила:

— А первое — «не».

Впрочем, светлый не обиделся, совсем не обиделся, лишь поднатужился и запихнул в себя последнюю булочку, на которую я, между прочим, нацелилась.

Схомячил ее он отчего-то с мученическим видом.

— Думал, ты начнешь отбирать, — упрекнул явно объевшийся светлый. — Я на это даже надеялся…

ГЛАВА 10

Мы шли по бульвару города, который был готов проснуться. Метла летела рядом с нами, будто приглашая прокатиться. Воздух был прохладным и кристально чистым, еще не (наполненным шумом и пылью, что гасит звуки, притупляет (яркость эмоций. И то, как мы дурачились со светлым… Есть такие моменты в жизни, которые не забываются не потому, что произошло что-то грандиозное, а потому, что ты был полностью самим собой.

Но все в этом мире конечно: и время и булочки. Колокол ударил пять раз, и Риг, смяв пустой пакет, выбросил его в мусорную кадку.

— Ну что, в академию?

Я кивнула. Куда же еще?

Успели мы как раз к побудке, шустро побежали каждый к своей группе на построение. И если до того, как расстаться со светлым, сна у меня не было ни в одном глазу, то едва я оказалась в шеренге первокурсников, как безбожно захотелось зевать.

В столовой я и вовсе клевала носом, не отвечая на подначки Эла.

— Ты смотри, не усни на практикуме, а то магистр Вонс этого не перенесет. На том занятии ты его любимого гребневика по стенке размазала, сейчас и вовсе всхрапнешь, выказав тем самым неуважение к преподавателю, — беззастенчиво глумился ушастый.

Ну погоди, эльф, мысленно позлорадствовала я, доберутся до тебя Эйта с Карой… Тогда я над тобой поехидничаю. Впрочем, подколки Эла оказались куда эффективнее, чем бодрящий взвар, от которого зевки стали хоть реже, зато шире.

В подземном зале мы опять увиделись с Ригом. И мне стало до жути обидно и завидно: ночь мы провели вместе и не спали одинаково, но светлый выглядел как огурчик. Причем даже не в смысле зеленый, пупырчатый и сморщенный, нет, наоборот, — свежий. В общем, я жутко завидовала. А еще у меня чесалась шея в том месте, куда меня «ужалило» проклятие.

— Смотрю, ты сегодня хмурая. Что-то случилось? — напоказ спросил этот паразит, будто и не ко мне обращался, а к соседям, что стояли неподалеку.

— У меня были небольшие проблемы с глазами, но сейчас все нормально. Я их недавно открыла, — буркнула я, подтверждая лекарскую истину: при раздражении от чужой глупости у пациента появляются высыпания в виде сарказма.

— Язвишь — значит, с тобой все в порядке. А я уже было забеспокоился… — Риг крутанул в руке крюк, проверяя его на баланс.

Показавшийся в тоннеле гигантский червь избавил от необходимости что-то отвечать. Я разбежалась и вслед за светлым всадила крюк в дубовую шкуру нереиды. Она ничего не почувствовала, продолжая перебирать своими щетинками, что стремительно несли ее змееобразное тело вперед. Одинаковые сегменты, напоминавшие кольца гигантского панциря, ходили ходуном.

Но в этот раз я уже была не столь поражена нашим транспортом, чтобы не заметить, когда нужно будет спрыгнуть.

А едва кадеты приземлились, магистр Вонс махнул рукой — «за мной». На одну поджигательницу преподаватель демонстративно не смотрел, чему я, к слову, была рада. Сегодня занятия проходили в другом зале. Он был больше, с высоким потолком, с которого тоже свисали острые глыбы.

Кто-то из кадетов, задрав голову вверх, присвистнул.

— Эти сталактиты способны провисеть под сводом пещеры десятки тысяч лет. Скорее вы успеете умереть, чем хоть один из них рухнет, — бросил через плечо Вонс, не обернувшись. — Сегодня мы изучим одних из самых многочисленных обитателей бездны — гааков.

Словно вторя его словам, впереди раздался рев, от которого по ощущениям все внутренности перевернулись.

Риг шел рядом. И вот странность, походка его становилась все мягче, а тело, напротив, — напряженнее. Чисто снежный барс, вышедший на охоту.

— Держись рядом, — почти не разжимая губ, прошептал он. — Я чувствую, что-то меняется, но не могу понять, что именно.

Шея у меня чесалась все сильнее. Я даже машинально поскребла кожу.

— Разбейтесь на пары, сегодня сильнейшие будут последними, — скомандовал Вонс.

Я все же удостоилась его осуждающего взгляда и решила, что не стоит делать срыв занятий доброй традицией.

Мы с Ригом отошли чуть в сторону, поближе к одной из стен, в которой было то ли ответвление пещеры, то ли ниша.

Первым сомнительной чести «набить морду» гааку удостоился Эл. Эльф передернул плечами. Его напарник, вернее, напарница со злым прищуром (ну прямо обманутая в лучших чувствах возлюбленная) взглянула на ушастого.