В воздушных боях. Балтийское небо

Дружным взаимодействием пар Кириллова и Ковалева все атаки от пикировщиков второй группы были отбиты. Третью группу Пе-2 прикрывали истребители гвардии майора К. Присяжнюка. Эта группа подверглась атаке на боевом курсе. Атака немцев совершалась со стороны солнца, и эту атаку истребители прикрытия прозевали. Последующие же атаки врага были отбиты.

Сам я в этот полет пошел в паре с гвардии майором И. Сизовым, на свободную охоту. Мы случайно пошли парой: у меня не было в этот день ведомого, и Сизов предложил слетать с ним на «охоту». С таким летчиком, как Сизов, сходить на боевое задание считалось за честь! Мы шли сзади у всей группы с превышением на 1000 метров и когда пришли на Либаву, увидели, как на третью группу стали пикировать истребители противника. Пикировщики, разорвав строй, шли попарно и одиночками, а истребители прикрытия из-за растянутости группы с трудом отбивали атаки самолетов врага. Мы пошли к ним на помощь.

На наших глазах пара ФВ-190 атаковала отставший самолет Пе-2. Сизов нацелился на самолет ведущего этой пары, а я шел справа на интервале, внимательно смотря за Сизовым и обстановкой, и был готов в любой момент отбить атаку на своего ведущего. От самолета Сизова потянулись трассы огня к «фокке-вульфу»: сначала одна, за ней вторая. И в это время ко мне сзади, строго в хвост, пристроилась немецкая пара! Мне нужно было срочно уходить из-под огня, и я был уверен, что Сизов вовремя заметит атаку по мне, но Сизов еще стрелял по самолету врага, завершая собственную атаку. Все же на какой-то миг я упредил немца и резко развернул самолет на него. Сизов, разделавшись с врагом, пришел мне на помощь, и мы дружно отбили их атаку. Немцы провалились вниз, и мы снова вернулись к одинокому Пе-2, который как завороженный шел себе по прямой и не делал никаких попыток увеличить скорость, чтобы догнать группу. Кругом полыхал бой, по радио то и дело слышались отрывистые команды, порой переходящие в крепкий мат. Не сразу наш товарищ на «пешке» увеличил скорость, чтобы уйти подальше от греха…

Так и привели мы одинокий пикировщик на свой аэродром. Нам так тогда хотелось проверить себя в свободном бою, но наш товарищ оказался в бедственном положении, и мы посчитали своим долгом помочь ему.

К началу 1945 года Красная Армия освободила всю Прибалтику, за исключением Курляндского полуострова и города Клайпеда (Мемель), где были окружены две немецкие группировки в составе около 30 дивизий. 28 января 1945 года войска 1-го Прибалтийского фронта, перейдя в наступление, овладели городом Клайпеда, завершив полное освобождение Советской Литвы от немецко-фашистских захватчиков. Наш полк принимал самое активное участие в поддержке наступательных операций. За эти успешные боевые действия нашему полку в приказе Верховного главнокомандующего 29 января 1945 г. была объявлена благодарность, а позже приказом Верховного главнокомандующего И. В. Сталина № 056 от 01.04.45 г. нашему полку было присвоено почетное наименование «Клайпедский».

Окруженная группировка противника на Курляндском полуострове получала снабжение морским путем, и боевая деятельность немецкого флота была направлена на обеспечение своих коммуникаций, на охрану побережья и подходов к базам и портам. В связи с возросшими потребностями в морских перевозках в январе — марте 1945 г. увеличилось движение конвоев противника в дневное время. За январь месяц на переходах в Балтийском море выявлено до 80 одиночно следовавших транспортов и до 22 конвоев.

Боевые действия ВВС противника за январь и первую половину февраля были ограничены из-за плохих метеоусловий. Противник в основном производил воздушную разведку и мелкими группами наносил удары по нашим передовым аэродромам. До первой половины февраля 1945 г. наш полк базировался на аэродроме Паневежис. В связи с удалением линии фронта появилась необходимость дислокации ближе к берегу Балтийского моря. 16 февраля 1945 г. наш полк, 1-й Гвардейский минно-торпедный и 12-й Гвардейский пикировочный полки перебазировались на полевой аэродром Грабштейн, который, как оказалось, не мог обеспечить работу трех полков. Поэтому 21 февраля наш и 12-й Гвардейский пикировочный полки перелетели на полевой аэродром Дрессен. Здесь тоже никаких укрытий и маскировочных средств не было. Самолеты расположились на стоянках в 20–25 метрах друг от друга.

В марте, с наступлением теплой погоды, аэродром Дрессен раскис и вышел из строя. Полки оказались в критическом положении. С раскисшего аэродрома не было возможности произвести взлет. В срочном порядке на аэродром была доставлена металлическая взлетно-посадочная полоса. Под проливным дождем личный состав в течение двух дней уложил полосу размером 400 × 30 метров, и 7 апреля полки перелетели на полевой аэродром Аглонен.