В высших сферах

Алан затаил дыхание. Он хотел получить снова тот же ответ. Если капитан опять скажет «нет» — даже непреднамеренно и по любой причине, — тогда это будет означать, что Дюваля держат пленником на корабле — корабле, находящемся в канадских водах и подвластном канадскому закону. И можно предположить, что, основываясь на показаниях самого Алана, судья может дать приказ со ссылкой на Habeas corpus[13] — приказание привести пленника в суд. Это была ничтожно малая надежда на закон — попытка, которую они с Томом обсуждали. Но приступить к ее осуществлению можно было, лишь получив сейчас нужный ответ, чтобы Алан мог дать под присягой свои показания.

Капитан, казалось, был озадачен.

— Но вы ведь только что сообщили мне, что Иммиграционная служба сказала «нет».

Алан молчал. Он лишь в упор смотрел на капитана. Его так и подмывало объяснить, попросить сказать нужные слова. Но это было бы нарушением этики юриста. Правда, отступление было малейшим, но оно имело бы место, и Алан четко это сознавал. Он мог лишь надеяться, что умный капитан сообразит…

— Что ж… — Капитан Яаабек помолчал. — Возможно, вы правы и следует снова попытаться. Возможно, я все-таки должен найти время…

Все пошло не так. Алан не этого хотел. Рассуждения капитана явно закрывали единственную возможность действовать по закону… слегка приоткрытая дверь закрывалась. Алан поджал губы, всем своим видом показывая разочарование.

— Это не то, чего вы хотите? Но вы же сами спросили. — В голосе капитана снова появилось удивление.

Алан стоял прямо напротив него. И произнес подчеркнуто официально:

— Моя просьба остается в силе. Но я должен довести до вашего сведения, что, если вы ее не выполните, я оставляю за собой право продолжить в интересах моего клиента принятие необходимых законных мер.

По лицу капитана медленно расползлась улыбка.

— Да, — сказал он. — Теперь я понял. Вы должны поступать определенным образом, потому что так велит закон.

— Так как же насчет моей просьбы, капитан?

Капитан Яаабек покачал головой и торжественно произнес:

— Сожалею, что не могу ее выполнить. В порту много дел с кораблем, и я не могу терять время на никчемных безбилетников.

До этой минуты Анри Дюваль, сдвинув брови, сосредоточенно слушал, хотя явно мало что понимал из сказанного. Но при последних словах капитана на лице его появилось удивление и боль. «Совсем как ребенок, — подумал Алан, — от которого внезапно и необъяснимо отказались родители». И снова ему захотелось все объяснить, но он решил, что и так уже достаточно далеко зашел. И, протянув Анри Дювалю руку, он сказал:

— Я делаю все, что могу. Я скоро снова к вам приду.

— Аты можешь идти, — сурово произнес капитан, обращаясь к безбилетнику. — Занимайся течью! И работай как следует.

Дюваль, опустив глаза, вышел с несчастным видом.

— Видели, — спокойно сказал капитан Яаабек, — я тоже бываю жесток. — Он достал свою трубку и стал ее набивать. — Я не совсем понимаю, чего вы хотите, мистер Мейтленд. Но я уверен, что ничего не упустил.

— Нет, капитан. — Алан улыбался. — Сказать по правде, я не думаю, чтобы вы вообще что-либо упускали.

6

У конца верфей стояла белая машина с поднятым верхом. Когда Алан Мейтленд, сойдя с «Вастервика», подошел к ней в пальто с поднятым от ветра воротником, дверца водителя открылась и показалась Шэрон Деверо.

— Привет, — произнесла она. — Я звонила тебе в контору, и мистер Льюис сказал, чтобы я подъехала сюда и подождала тебя.

— Иногда Тому не хватает ума, — весело ответил на это Алан.

Шэрон улыбнулась, и сразу появилась ямочка. Она была без шляпы, в светло-бежевом пальто и такого же цвета перчатках.

— Залезай, — велела она, — и я отвезу тебя куда скажешь.

Он обошел капот и стал опускать свое длинное тело на крошечное сиденье двухместной машины. Со второй попытки он сел.

— Не так плохо, — одобрительно произнесла Шэрон. — Дедушка однажды пытался в нее сесть, но мы так и не сумели втиснуть его вторую ногу.

— А я, — сказал Алан, — не только моложе, но и легче приспосабливаюсь, чем твой дедушка.

Шэрон в три приема быстро развернула машину, и они поехали, подскакивая, по дороге вдоль верфей. Машина внутри была маленькая и уютная. Их плечи касались, и Алан чувствовал те же духи, что и в их последнюю встречу.

— Кстати, насчет приспособляемости, — сказала Шэрон, — в тот день я начала в этом сомневаться. Куда сейчас?

— Наверно, назад в контору. Мне надо дать присягу.

— Почему не здесь? Я знаю почти все слова.

Он широко улыбнулся:

— Давай не разыгрывай из себя тупую брюнетку. Я-то ведь тебя знаю.

Она повернула к нему голову. Ее пухлые красные губы были слегка раскрыты в насмешливой улыбке. Она снова показалась ему маленьким эльфом.

— Хорошо, значит, речь идет о каком-то юридическом документе.

Она снова обратила взгляд на дорогу. Они резко свернули за угол, и его бросило на нее. Контакт был приятен.

— Это аффидевит, — сказал он ей.

— Если это не против твоих твердых старомодных правил, — сказала Шэрон, — расскажи мне, как идут дела. Я имею в виду этого человека на корабле.