В забытой стране

Чан насильно вывел его. из гробницы и на лестнице поддерживал под руку, потому что он шатался, как пьяный.

Мы с Дхирендрой отстали от них, закрыли дверь, выдвинули брусья из правой стены, вдвинули их в отверстия на противоположной стене и, повернув в разные стороны круги, снова заперли дверь.

Теперь нам стала известна тайна гробницы. Как оказалось, секрет двери объяснялся довольно просто. В каждом кругу с внутренней стороны имелся небольшой квадратный шпенек, который входил в канавку, или круговой вырез, на брусе, не давая ему, таким образом, сдвинуться с места. Брус имел круглую форму, но спереди был срезан. Расстояние между брусом и кругом с передней стороны равнялось толщине пальца, в то время как в других местах брус плотно входил в кольцо. Шпенек находился под определенным иероглифом, и поэтому, как только часть круга с данным иероглифом показывалась в отверстии в стене, шпенек выходил из канавки и освобождал брус. Когда же иероглиф сдвигался со своего места, шпенек снова попадал в вырез и запирал брус. Таких кругов было более ста, и каждый из них являлся своеобразным замком.

У берега реки под горой, на которой стоял храм бога солнца Ра, было привязано много лодок. Река играла в Митни-Хапи ту же роль, что каналы в современной Венеции. Да и сама столица серафийцев, к слову сказать, во многом походила на этот красивый итальянский город. Главным средством передвижения в Митни-Хапи, как и в Венеции, служили легкие лодки, и от домов, стоявших на берегу, прямо к воде спускались ступеньки.

Мы быстро перенесли в одну из лодок все вещи и боеприпасы и, погрузившись сами, поплыли к дворцу. Каждую минуту мы рисковали встретиться с Нохри и Псаро, возвращающимися в храм.

Дхирендра взялся за кормовое весло, приказав нам грести как можно тише. К счастью, стояла непроглядная темь, и мы незаметно для всех доплыли до царского дворца.

Я постучал в ворота, и нас тотчас же провели внутрь. Оказалось, что начальник дворцовой охраны ждал моего прихода. Он получил от царицы распоряжение сразу же пропустить меня, когда бы я ни пришел.

Разговаривая с начальником охраны, я вдруг услышал барабанный бой. Мы посмотрели на дворец Нохри и увидели, что от света факелов на площади перед дворцом стало светло, как днем.

Начальник охраны схватил меня за руку:

— Знаете ли вы, что это? Слышите бой барабана?

— Наверное, Нохри собирает своих воинов?

— Да, а это значит — восстание, мятеж, бунт! И не успеет взойти солнце, как Митни-Хапи станет полем боя и улицы его обагрятся кровью… Сейчас Нохри пообещает горожанам золото, но, захватив власть, он, конечно, обложит их новыми тяжелыми налогами и многих свободных серафийцев обратит в рабство…

На противоположном берегу реки поднялся шум. Нохри двинул свое войско на юг, туда, где стоял храм бога солнца Ра, и на стенах домов, мимо которых проходили мятежники, дрожал отсвет факелов.

— О Митни-Хапи! О Серисис, правительница страны серафийцев! Разве ей одержать верх над Нохри?! — воскликнул начальник охраны.

Я, признаться, не был отважным воином, но на словах умел выказывать храбрость.

— Не бойтесь! Для защиты царицы Серисис сюда пришли Тот, Анубис и сам Гор, — сказал я.

— Настало удивительное время! Наверное, недалек конец света, раз сами боги спустились на землю, чтобы сражаться с людьми, как в те далекие времена, когда родился Египет, — ответил начальник и пошел вперед.

— Идите за мной, — тихо позвал я товарищей, и мы направились во дворец.

Я понял, что жребий брошен — мы связали воедино свою судьбу с судьбой царицы. Полузакрыв глаза, я шел и рассуждал вслух, не заметив, что говорю на родном языке. Когда я очнулся, то увидел рядом с собой Яхмоса.

— На каком языке вы говорили? — спросил он.

— Я рассуждал сам с собой о тех трудностях, которые стоят перед нами, на своем родном языке хинди, — набравшись смелости, сказал я ему честно.

Яхмос с удивлением посмотрел на меня и взял меня за руку:

— Идемте со мной. Царица не спала всю ночь, ожидая вас.

Глава XX. ВЫЛАЗКА БАКНИ

Яхмос провел моих товарищей в маленький храм, в котором стояла статуя богини Исиды, и потом прошел со мной в покои царицы. Серисис была взволнована, и глаза ее наполнились слезами, когда она увидела меня. Почтительно поздоровавшись со мной, царица сказала:

— О Тутмос, гроза разразилась! Нохри собирается захватить дворец.

Рядом с Серисис молча стоял какой-то человек, на которого вначале я не обратил внимания. Его черная борода спускалась на бронзовые нагрудники. Взглянув на его лицо, преисполненное достоинства, и на шлем с красным пером, я решил, что это Бакни — начальник «спутников» царицы, о котором много раз рассказывал мне Яхмос.

Сложив молитвенно руки, царица воскликнула с тревогой:

— Наступает конец нашего рода! А ведь мой отец — потомок фиванских фараонов!

Бакни опустил руку на рукоять меча и сказал твердо:

— Мятежники пройдут сюда только через наши тела! Мы все как один готовы погибнуть за вас, моя царица!