В захолустье моём пасторальном…

Племенные плывут над землёю стада облаков.

…Был здесь хутор когда-то – остались прогнившие срубы

В лозниковых кустах. Пустота – покати хоть шаром.

Только ветхая церковь торчит покосившимся зубом

На задворках дремучей глуши под небесным шатром.

Век жестокий здесь многое стёр, как бумагой наждачной:

Нет икон, росписей и в притворе чадящих лампад…

Но исходит благое тепло от церквушки невзрачной,

Мироточа божественной влагой на серый фасад.

Сколько вод утекло. Но ведь мало теперь кто припомнит,

Как чинили здесь крышу, алтарь и обрушенный свод…

А сейчас тишина. Иногда лишь заезжий паломник

Виновато помолится Богу у древних ворот.

Но чем больше здесь тягот мирских на кирпичные своды,

Чем труднее физически, тем беспристрастней, сильней

Сопричастность огромному миру вселенской природы

С перспективой грядущей – нетленной частицей стать в ней.

Не позволит Господь осквернить эти стены "Иудам",

Зазвучит ещё звонко на Пасху святой благовест.

И церквушка несёт уцелевший неведомым чудом,

Перекошенный набок тяжёлый, но праведный крест!

Последняя рота

Мотострелковая бригада погибала.

И «Град» подбитый возле танка догорал.

Из штаба срочно вывозили генерала,

Который всех своих солдат порастерял.

Из окруженья вывозили генерала,

А вдалеке сверкали красные огни.

Под рваным кителем надежда умирала, –

Её так трудно было целой сохранить.

Под чёрной каской у пехотного майора

В башке звенел один мучительный вопрос:

«Идём на смерть! Не умирать же нам с позором?

А ну-ка, хлопчики, утрём "шахидам" нос!»

Схватил гранату. Зарядил в рожок патроны.

Рванул, как разъярённый волк, на смертный бой!

И раздавались где-то вражеские стоны:

– «Алах акбар!» – под автоматною стрельбой.

А он бежал по горной речке серебристой.

Каким-то чудом миновал его обстрел!

Остановился вдруг. Перекрестился быстро:

– "Спаси нас Господи!» – и в небо посмотрел…

Солдаты ринулись за ним, в себя поверив

И в Божью помощь: «От судьбы не убежать!

В Христово Царство нам сейчас открыты двери,

Не будет лихом нас Россия поминать!»

И шли бойцы плечом к плечу во вражье пекло.

– Да не умрёт с позором праведный солдат!

Земля чернела в тех горах, харкая пеплом,

И моджахеды вдруг попятилась назад.

И каждый шаг там приближал свою Победу

В бою неравном: сотня «духов» – тридцать их…

Приказ: «Вперёд!» – казалось, был подобен бреду,

Но моджахедов хоронил песчаный вихрь…

И с Богом заняв высоту, сыны России

Как дети плакали, к губам прижавши крест!

Куда "акбару" их тягаться с Божьей силой,

Когда в последней роте павший полк воскрес!

О Пересвете

Погиб он вмиг – был от копья удар получен,

И недруг смуглый пал, откинув повода…

И встала Русь! А со спины её могучей,

Как мошкара, слетела чёрная Орда.

А богатырство ведь пудами не измерить –

В груди натруженной могутней сила есть:

Духовной благости и христианской веры

В Царя Небесного и православный Крест.

Вся сила в истинной любви к святой России,

И генной преданности в пролитой крови, –

Не запятнать её ничем, и даже силой

Не отобрать у нас божественной любви.

И по сей день над ратным полем Куликовым

Тут птицы имя воспевают много лет

Монаха-воина – из Царствия Христова,

Как символ доблести и мира – Пересвет.

Да и доныне вспоминают на Тибете

О непокорности простых богатырей –

Что нет сильнее Бога русского на свете,

И никакой ему не страшен Челубей!

И пусть в кольчуги мы сегодня не одеты,

Но в богатырском до сих пор стоим строю,

Как в прошлом русские ребята – Пересветы,

Во имя Бога за любовь и за страну!

Хоронили в селе кузнеца

Небо хмурилось – цвета свинца.

Выходил мрачный люд на дорогу.

Хоронили в селе кузнеца,

И шептались: "Угодно так Богу…"

На белейших, как снег, рушниках,

Гроб несли мужики, слёзно корчась,

И стелилась тропинка в цветах

До погоста по ямам и кочкам.

И судачил народ неспроста:

"Кузнецы, знать, нужнее там Богу…

Чтобы счастье ковать у Христа

В благодетельной кузне помногу".

Попрощались… И крышку потом

На гробу осторожно забили.

За поминным всплакнули столом, –

По-людски, как-никак, схоронили…

А меня мучил скорбный вопрос:

Как же так люди в Вечность уходят?

Знать, у Бога на лучших там спрос

Во вселенском Его обиходе.

… Вы, поверьте, я слышал тайком,

Окунувшись в глубокую думу:

Бьёт кузнец в небесах молотком –

Это значит, что жив он, не умер!

И в пространстве, где Вечность живёт,

Нашим душам, блистая над чащей,

Тот кузнец беспристрастно куёт

Чьё-то счастье под синью звенящей.

А когда при ночной тишине

Звёзды падают с неба, как искры, –

Это сельский кузнец в вышине

Бьёт кувалдой на лунном прииске!

Потянулся туман

Потянулся туман от реки в вышину,

Стало сумрачно в небе зарделом –

Это Бог поднебесную морозь вдохнул

И на выдохе Русь обогрел Он…

Полыхают зарницы на небе ночном,

Что мурашки танцуют по коже.

Не зачахнет Россия, покуда живём

Под живительным выдохом Божьим!

Чужестранцы глядят исподлобья на Русь:

«Как Великой ей быть удаётся?!»

И пускают на нас вороньё – ну, и пусть!

Не затмить им вселенское солнце!

И цвести будет Русь под небесным венцом,

Как у речки весною ракита.

Светом Божьим согрета душа и лицо

У России – в купели умыто!

… Над полями от звёзд стало очень светло,