В закоулках воспоминаний

А он умеет сразу выделить главное – боль, а женские истерики – так пустяки… А какие у него глаза, нежные, так ласково смотрят, черными омутами, так и хочется в них провалиться. Да разрази меня все святые разом! Опять меня накрыло? Срочно, кольцо! Где ж оно? Я начала оглядываться в поисках моей кругленькой защиты. Милли понял и указал на низкий столик около дивана. Там кольцо и лежало. Быстро схватила и напялила на палец. Иммунитет у меня какой-то паршивенький стал…

– Ты не оставишь нас с Тиа наедине? Если уже удостоверился, что ей лучше. – господин маг вежливо попросил своего пасынка.

– Ничего не бойся, я буду неподалеку. – шепнул мне Милли, не удостоив ответом отца и вышел, прикрыв за собой дверь гостиной.

Что-то часто слышу эти слова, я, собственно, ничего и не боюсь. Почему-то мне кажется, что здесь все несерьезно. И более страшного, что случилось – канава, потеря памяти – уже больше и не случится.

– Тиа, я не приношу извинений за сделанное. Мне необходимо было проверить влияние на тебя магии. – Дормиан присел в кресло напротив. – И, если честно, ты меня поставила в тупик своей устойчивостью практически ко всем магическим стихиям. Кроме молнии. Но со временем мы и в этом разберемся.

– Вы не отказываетесь от попытки выяснить кто я? – вздохнула, расправила оставшиеся кружавчики на платье и потрогала голову. А там царил кавардак, и не только внутри. Издержки магического воздействия. Ну и плевать – пусть видит до чего довел бедную сиротку. И приняла жалостливый вид, как учил меня Слепой Джерим.

Но на мага это не произвело никакого впечатления, и он продолжил рассуждения.

– Тиа, посмотрим правде в глаза. Ты здесь уже три дня. Но не выказала никакого удивления, страха, о смирении я уже не говорю. Ты принимаешь все происходящее вокруг тебя, как есть. Джерим рассказывал, что и у него в касте ты спокойно приспособилась ко всему, что было необходимо в тех условиях. На твоем месте простой человек не смог бы так быстро привыкнуть ко всему необычному. А что у нас необычная семья – это неоспоримо. Меня уважают, но боятся. Имилиана опасаются, но хотят завоевать его сердце, или завести дружбу. Мирра – очень одаренный ребенок и когда её способности усилятся, она сможет достичь многого. Холодность Сереры иногда граничит с высокомерием, но ей простительно – она такое пережила. И вот появляешься ты и все встает с ног на голову. Тебя не пугает ни наша жизнь, ни мы сами. Ты спокойно, на равных, разговариваешь как со мной, так и со слугами, абсолютно не стесняясь выражать свои мысли, а особенно чувства. За слова, и выражения, которые ты, не думая, говоришь здесь, в другом каком месте тебя бы давно уже казнили. Половину твоих высказываний мы не понимаем, а для тебя это нормальное поддержание беседы. И я не могу представить в каком уголке земли есть еще подобные тебе. Ни в эльфийских землях, ни в стране драконов, ни в королевстве гномов. Поверь, я много путешествовал и много чего повидал за свою долгую жизнь. И я думаю, что ты иная. Как бы странно это ни звучало.

После такой его речи я сидела немного обалдевшая от всех этих заключений.

– Ничего себе психоанализ, – смогла только и выдавить из себя.

– Вот! Об этом я и говорил! – воскликнул Дормиан, как будто только и ждал на чем же меня подловить. – Другая бы испугалась, что её разоблачили, а ты опять выражаешься непонятно.

– Угу! Очень страшно! Только вы забываете, что я ни-че-го не помню! – я натянуто улыбнулась, – И чего пугаться тоже!

– Да я и не угрожал, – маг спокойно покачал головой, – Хотелось во всем разобраться. Да и магия ещё эта. А может ещё что-нибудь попробуем?

– Ну уж хватит, наэкспериментировались, на себя не похожа. – я встала с дивана, – Пожалуй я пойду, приведу себя в порядок. И приму ванну, и отдохну. И можно, чтобы ко мне с утра никто не заглядывал. А то повадились тут, в любое время дня и ночи…

И тут же прикусила язык. Ещё немного и я выдала бы себя с головой. Ведь маг то не знает о ночной посиделке с Милли.

– Хорошо, тебя никто не побеспокоит, с утра, – маг, видимо, не так плохо думал о своем пасынке, и не стал уточнять кто там ко мне ночью… заглядывал.

Выйдя из гостиной, я, естественно, наткнулась на, сторожившего за дверью, рыжего искусителя.

– Ты чего тут торчишь? – невесело посмотрела на него.

– Ждал, чтобы узнать, у тебя ничего больше не болит?

– Да чему там болеть, не понимаю, в голове то ничего нет, – я попыталась и отшутиться, и обойти его. Да где там. Меня остановили, взяли за плечи и придвинули свои темные глазищи к моим, вероятно пытаясь рассмотреть пустоту в моей голове, через них. Вот не надо бы этого делать. Аж в жар бросило. Я вся передернулась от его прикосновения, как будто опять молнией шарахнуло. Милли понял это по-своему.

– Неужели я тебе так неприятен, что я сделал такого ужасного, я старался помочь, два раза? – Имилиан отстранился от меня и серьезно произнес, – я понял, что ты особенная, ещё в первый раз, когда ты мне отпор дала, на лестнице.