В замке и около замка

Дворовые и служащие больше любили хозяина, чем хозяйку. Зато к мамзель Саре все испытывали неприязнь, хотя те, кто рассчитывал на милости барыни, старались всячески задобрить ее и Жоли и не отваживались косо взглянуть на них. Но вот кто не боялся Жоли и не ставил ни во что маленького фаворита — это деревенские дворняги всех мастей. Когда мамзель Сара впервые приехала в замок и вышла с песиком на прогулку, они, сбежавшись вокруг Жоли, начали скалить зубы и ворчать на него, чем глубоко оскорбили тонкую натуру песика. Не в силах этого вынести, мамзель Сара подхватила собачку на руки, отнесла ее в замок и незамедлительно пожаловалась пани на дерзкую четвероногую чернь, добавив, что следовало бы запретить вход в парк с собаками. Такой приказ и был тотчас вывешен на табличках вокруг парка, но, несмотря на это, Жоли отныне выводили на длинной серебряной цепочке.

Мамзель Сара с удовольствием распространила бы свою власть и на весь дом и даже на поместье, но это ей еще не совсем удавалось: имело вес и слово хозяина, а тот, к несчастью, не слишком жаловал Сару. К повару мамзель относилась враждебно, потому что тот не хотел ей подчиняться и не присылал ей лакомств, когда она того желала; происки камеристки, однако, ему не повредили, так как повара любил хозяин, да и хозяйка благоволила к нему, ибо благодаря его искусству обеды в замке славились на всю округу, и повару тотчас бы нашелся другой хозяин.

И панну Клару мамзель Сара терпеть не могла, но та была дочерью старой ключницы Марьяны, которая служила еще матери госпожи, а овдовев, много лет жила в экономках у пани Скочдополе еще во времена, когда та не была помещицей. Кларинка была красивая девушка, тихая и добрая, приученная ко всякой работе и рукоделиям. Мать ее овдовела, когда Клара была еще маленькой, и отдала девочку на воспитание сестре, жившей в провинциальном городке, сама же пошла на службу к пани Скочдополе. Кларинка жила у тетки, пока не выросла, а мать работала и копила для нее деньги. Когда же пани Скочдополе стала владелицей замка, а Марьяна — ключницей в этом замке, она взяла Кларинку к себе. Госпоже девушка понравилась, а поскольку ей как раз нужна была горничная, она и предложила это место Кларе, уверяя мать, что для девушки подобное место — прямо счастье: она многому научится от Сары, увидит свет, а в будущем, если ей не представится чего-нибудь лучшего, сможет занять и Сарино место. Матери это не особенно нравилось, но разве пойдешь против госпожи? «Если не согласиться, — рассуждала ключница, — то можно и место потерять, а тогда проживешь все, что накоплено для девушки. Пусть уж идет, господь не даст в обиду». Так и стала Клара горничной. Сара, однако, не выносила ее и изводила как только могла. В городе Кларинка много слез пролила из-за мамзели; лишь здесь, в поместье, где девушка была под защитой матери, Сара не решалась преследовать ее, хотя мать ни о чем и не подозревала, — ведь Клара никогда не жаловалась. Пани относилась к горничной неплохо (она ни к кому плохо не относилась), но что бы Клара ни сделала, госпоже всегда казалось, что у Сары это получалось лучше, хотя Кларинка быстро усвоила все тонкости туалета и ей не раз приходила в голову мысль, что она сумела бы нарядить барыню и получше, чем Сара. Но что особенно выводило Сару из себя — это молодость и красота девушки, чем не могла похвалиться сама Сара, а так как она ко всему была еще злюкой и гордячкой, то никто не любил ее, хотя кое-кто и льстил ей в глаза, когда нужно было, чтобы она замолвила словечко перед барыней.

Кларинку любил каждый, но более всех — писарь управляющего; девушке он тоже нравился, и мать хвалила его и считала хорошим человеком, но как раз поэтому его ненавидела мамзель Сара, напрасно ожидавшая от него покорности. Мамзель Сара была оскорблена еще и тем, что, обращаясь к ней, писарь называл ее «панной», а не «мамзель».

— Разве этот грубиян писарь не знает, как ко мне обращаться? Он думает, наверно, что говорит с простой деревенской девкой, раз называет меня панной, — сказала она однажды горничной, рассчитывая оскорбить ее.

— Для нас, простых деревенских девушек, — спокойно ответила Кларинка, — это обращение — только честь. А если вам оно не нравится, запретите ему так называть себя. Но ведь «мамзель» — это испорченное французское слово «мадемуазель», а значит оно то же самое, что и «панна».

— Подумайте — она хочет меня поучать, этого еще не хватало! Так знайте, что я уже давно забыла то, чему вы еще только будете учиться, — сердито оборвала девушку камеристка.

Подобные перепалки случались между ними часто, но Клара всегда умела вовремя остановиться, заставляя тем самым замолчать и свою противницу.