В западне

А посему со сжигающей ее изнутри страстью следовало бороться. Что Шери и собиралась сделать.

После душа, подсушив феном волосы, Шери вышла в гостиную, надев мягкий розовый халат, и вызвала горничную, чтобы та забрала мокрую одежду. Парис, тоже переодевшись в халат, темно-желтый, слегка узковатый для его широких плеч, стоял у окна, глядя на дождь. Ноги его были босыми.

Медленно повернувшийся на звук шагов Парис выглядел сумрачным и напряженным, будто до ее прихода выдержал нелегкий бой с самим собой. Шери подавила желание туже затянуть пояс халата. Веди себя естественно, приказала она себе. Будь спокойна, тогда ничего дурного и не случится.

— Извините, что так долго занимала ванную, — сказала она, вежливо улыбаясь. — О, горничная уже принесла чай!

Парис вымученно улыбнулся в ответ.

— Минут через десять я присоединюсь к вам за чаем. А меню на ужин обсудим чуть попозже, хорошо?

— Да, конечно.

Шери не удалось скрыть разочарования в голосе, и Парис чуть повел бровью.

— Можно было бы спуститься вниз поужинать, но наш вид не соответствует случаю.

— Я надеялась, мы поужинаем в Эдинбурге…

— Как же вы стремитесь поскорее уехать! — горько усмехнулся Парис. — У вас что, сегодня свидание?

— Нет, просто жизнь, к которой надо поскорее вернуться.

Шери нарочно не встречалась с ним взглядом, и он покорно произнес:

— Ну да, понимаю.

Парис направился в ванную, но остановился, проходя мимо Шери, и склонился к ней — так, что его длинные волосы пощекотали девушке шею.

— Вы так прекрасно пахнете… Как редкий цветок.

Ей стоило немалого труда заставить голос звучать ровно.

— Благодарю за комплимент.

Она так и оставалась стоять посреди гостиной, пока за Парисом не закрылась дверь ванной и не послышался звук льющейся воды. Тогда Шери подошла к креслу и упала в него, чуть слышно застонав, сжимая голову руками.

Языки пламени плясали в камине, такие реальные, а девушка все никак не могла поверить, что это на самом деле случается с ней. Что ее пожирает страсть, как огонь — эти дрова в камине.

Господи, помоги мне быть осторожной, молилась Шери, кусая губы. Помоги мне очнуться раньше, чем окажется слишком поздно…

8

Парис бросил бритву на полочку и сполоснул лицо водой. Потянувшись за полотенцем, он встретился глазами со своим отражением — и на секунду замер.

Неужели в происходящем стоит винить только себя? Но в ливне, загнавшем их с Шери в эту деревенскую гостиницу, он-то уж точно не виноват!

Парис в самом деле хотел хоть ненадолго сбежать из города, от бдительной опеки ужасного старика. Но поначалу вовсе не собирался брать с собой Шери.

— Ну, как твои дела с девчонкой? — хрипло спросил по телефону Малком, и это был уже не первый разговор на подобную тему. — Почему ты с ней не видишься?

Парис, стараясь сдерживаться, холодно спросил:

— Вы что, следите за мной?

— Конечно. А ты чего ждал? Я вкладываю в тебя капитал, парень, — усмехнулся Малком. — А свои деньги я привык считать и проверять, насколько надежно они вложены. Итак, о девчонке: ты сводил ее в ресторан, это я одобряю. Что дальше?

— Я хочу дать ей соскучиться, — объяснил Парис.

— Соскучиться или позволить забыть о твоем существовании? Ты можешь крупно наколоться, так и знай.

— Если вам не нравится, как я веду это дело, можете найти кого-нибудь другого, — спокойно отозвался Парис. — И этому кому-нибудь вы можете приказывать сколько хотите. А я привык жить своим умом.

— Тогда поторопись, — проворчал Малком. — Время, знаешь ли, деньги. Надеюсь, в эти выходные дело продвинется вперед, иначе смотри у меня…

Парис, нахмурившись, начал вытирать полотенцем волосы. Воспоминание о разговоре с дедом выбило его из колеи. Ему все больше хотелось послать Малкома куда подальше и уехать отсюда прочь.

Останавливало лишь одно. Кажется, в охоте на Шери его привлекали уже не только деньги…

Тогда, в пятницу, Он пролистал проклятое досье и сразу заметил очеркнутый карандашом абзац про художественные музеи и галереи. Инстинкт подсказал Парису, где искать девушку на этот раз. Если ее что-то тревожит, гложет тоска, наверняка она пойдет искать утешения в искусстве. Так бы поступил и он сам. При этой мысли сердце Париса болезненно сжалось: слишком много у них общего, слишком легко угадывать ее мысли и намерения…

Предчувствие не подвело его. Он нашел девушку именно там, где ожидал. Более того, проследовал за ней по всем залам, словно их связывала невидимая нить. И идея поездки за город тоже была вроде бы не его. Парис лишь уловил некую мысль Шери, ее потаенное желание, совпавшее с его собственным…

Парис покачал головой, решительно не понимая, что же так сильно его тревожит.

Если бы Малком Лесли узнал, как обстоят дела, то был бы просто счастлив. О чем же тогда беспокоиться, ему, Парису?