В западне

Они стояли грязные посередине жарких джунглей, преследуемые безжалостным негодяем, но она забыла об этом. От его поцелуя все вокруг перестало для нее существовать. Она потеряла голову и не думала больше ни о какой осторожности или предусмотрительности.

Она приоткрыла рот и приняла его язык. Прижалась к нему. Прильнула каждым изгибом своего тела, горела от его прикосновений.

- О, Броуди, - вырвалось у нее, когда он наконец поднял голову.

- Элли, - прошептал он, ты была великолепна в эти два дня. Такая сильная. Мудрая. Держалась достойно, как не смог бы никто другой на твоем месте.

Ей стало тепло. Раньше  ничего сладостнее похвалы Броуди она услышать не могла. Но та пора давно миновала. Оба они стали другими.

Она почувствовала, как он поднял ее рубашку, а его ладонь коснулась ее спины. Он провел указательным пальцем по ее позвоночнику.

Нет, ее ощущения не изменились. Остались такими же чудесными.

Eщe один долгий поцелуй. Наконец Броуди поднял голову:

- Ты все время извиняешься, но просить прощения нужно как раз мне. Вел себя с тобой как настоящий болван. И ты вправе была меня бросить.

- Вправе-то вправе, только не таким образом, как тогда сделала.

- Ты была совсем юной.

Да, ей шел всего двадцать второй год.

- Как давно все это было… - промолвила она.

Смог ли он простить ее? Смогла ли она простить саму себя?

Он обнял ее. Крепко. А она опустила голову ему на плечо.

- Тебе пора идти, - наконец проговорила она. - Надо  отыскать деревню и вернуться до наступления темноты.

- Не хочу тебя оставлять. Тем более когда эти мерзавцы тебя ищут.

- Я буду в безопасности. Спрячусь.

Он снова ее поцеловал. На сей раз нежнее, чувственее. Провел ладонью по спине, животу, поднялся выше, пока его большой палец не коснулся соска ее груди.

Она содрогнулась, и ей захотелось его так сильно, как не хотелось много-много лет. Тринадцать лет.

Она выгнула спину. Он поднял ее рубашку, открыв грудь свежему воздуху.

- Какая красивая, - пробормотал он и стал покрывать поцелуями ее шею.      

Но как только его губы коснулись ее груди, ноги у нее подкосились, и она бы упала без его поддержки.

- Я плохо пахну, - слабо запротестовала она.

 Она чувствовала его сильное тело, упиравшуюся в ее живот эрекцию. И безумно его хотела.

Но времени у них совсем не осталось. И она шагнула назад, опустила свою рубашку:

- Броуди, тебе пора идти.

Он согласно закивал.

- Знаю, черт побери. Знаю, - добавил горестным тоном. Посмотрел ей прямо в глаза: - Я найду твоего друга, и мы с ним вернемся сюда. Тебе и правда лучше остаться здесь.

Перед тем как идти в Мантау, Броуди надел чистую рубашку. Скорее всего, Элли права и человек из вертолета его не видел. Но если люди Джамаса найдут упавший самолет и поговорят с теми, кто в нем остался, они узнают, что она ушла не одна.

Он взял в одну руку бутылку с водой, а в другую палку, положил в карман нож миссис Харди. Перед этим они обсудили, кому нож пригодится больше. И она взяла верх в их споре, потому что ей предстояло просто спрятаться, а его ждали трудно- проходимые джунгли, где часто без ножа не обойтись.

Уже через тридцать минут он встретил первого человека, смуглого и худенького. С большой соломенной шляпой и маленькой лопатой.

Человек не обратил на него никакого внимания, и Броуди облегченно вздохнул. Еще через пятнадцать минут ему встретились две женщины в желто-коричневых кофтах, длинных юбках и сандалиях. Они несли корзины. Взглянули на него, он им вежливо кивнул, но не сбавил шага.

Встреча с представителями рода человеческого пугала и воодушевляла его. Ведь за прошедшие с аварии самолета семьдесят часов, окруженный деревьями и высокой травой, он не раз задавался вопросом, удастся ли им вообще отсюда выбраться.

Ему хотелось подойти к ним и спросить, знают ли они Лео Арроула, но он не спешил. Элли рассуждала здраво. Если ведутся поиски неких американцев, лучше ему до поры до времени не привлекать к себе лишнего внимания.

Деревня Мантау лежала в пятнадцати минутах ходьбы по узкой дороге, где мог бы проехать лишь один американский автомобиль. Но никаких машин нигде не было. Крестьяне толкали трехколесные тележки, и больше никаких транспортных средств не наблюдалось.

Взору Броуди открылось примерно двадцать пять бамбуковых хижин на сваях, так что до дверей надо было подняться на полдюжины ступенек. Крыши - тростниковые. Лишь подойдя ближе, он увидел старуху. Она жарила на каменном очаге рыбу с не отрезанными головами.

Он пошел дальше. Примерно посередине улицы стояли два ларька, похожие на те, в которых продавали в Нью-Йорке его любимые хот-доги, однако без всяких хот-догов или еще каких-то сэндвичей на  вывеске. В правом молодая девушка продавала свежую рыбу и только что испеченный хлеб. Рядом с ней  мужчина постарше торговал овощами, фруктами и чем-то вроде коричневого сахара.

Коммерция джунглей.

Он полез в карман и достал реал. В аэропорту Майами обменял доллары на бразильские деньги. Перед походом через джунгли вместе с Элли проверил, взял ли с собой кошелек. Звонкие монеты – во всем мире хорошее подспорье.