В западне

– У-гу, – серые глаза за стеклами очков в стальной оправе внимательно посмотрели на Йоука.

Йоук решил спросить наугад.

– Как по-вашему, что случится, когда они привезут Альдану сюда на суд?

Лицо Джейка Графтона ничего не выражало.

– Развлекайтесь, Джек, – бросил он через плечо уже в дверях. Ничего, подумал Йоук, Бог создал мир за шесть дней.

Он услышал стук в дверь и выглянул из кухни, чтобы посмотреть, кто пришел. Дочь хозяев Эми прошла мимо и открыла дверь.

– Привет, красавица. – Вошедшему было лет тридцать, роста примерно пять футов десять дюймов, короткие каштановые волосы и ровные белые зубы. Он вручил Эми коробку, завернутую в рождественскую бумагу. – Тебе от верных поклонников. Радости, счастья и всего прочего.

Девочка взяла сверток и с энтузиазмом его встряхнула.

– На твоем месте я бы так опрометчиво не поступал, – серьезно произнес гость. – Эта штука может ломаться. Жизнь Вселенной, как известно, идет на убыль, Время и Пространство сжимаются, в конечном итоге все деформируется, разрушится и поглотится субстанцией – и камни, и кошки, и дети – все. – Он шумно втянул ртом воздух. – Возможно, и луна сгинет тоже. И пара планет.

Широко улыбаясь, Эми с силой встряхнула сверток еще раз, а затем бросилась на шею пришедшему.

– О, Тоуд, спасибо!

– Это от меня и от Риты. – Он взъерошил ей волосы и легонько ухватил за ухо. – Ну-ка, говори и ей спасибо.

– Скажу-скажу.

Когда Эми убежала, Джек представился.

– Меня зовут Тоуд[8] Таркингтон, – сообщил гость.

Еще один моряк, с раздражением подумал Джек Йоук, со своими причудами и прозвищами. Интересно, как они называли Графтона.

– Тоуд, да? Готов спорить, ваша матушка испуганно вздрагивает, каждый раз слыша такое!

– Она привыкла. На такие мелочи она не обращает внимания. – Таркингтон беспомощно взмахнул рукой и улыбнулся.

Внезапно Джеку пришло в голову, что ему не нравится этот гладкий и речистый мистер Таркингтон.

– Большинство гражданских не понимают тонкостей военно-морской дружбы, так ведь? Но я нахожу это странным.

Улыбка исчезла с лица Таркингтона. Две-три секунды он смотрел на Йоука, подняв брови.

– Вы выглядите так, будто у вас случился запор.

Прежде чем Йоук успел ответить, Таркингтон уже повернулся к нему спиной.

Спустя полчаса Джек нашел Тиш на балконе среди гостей. Вид отсюда открывался прекрасный, огни города мерцали в холодном воздухе. Вашингтон наслаждался не по сезону долгой осенью. Несмотря на то, что несколько раз все же случались холодные утренники, температура, как правило, не опускалась ниже десяти градусов тепла, как в этот вечер. На балконе царило оживление, хотя присутствовавшие то и дело потирали руки от холода, приходилось греться, прижимаясь друг к другу. Слева виднелся Потомак, а прямо впереди, на фоне Рестона, возвышался памятник Вашингтону.

– Внимание все, это Джек Йоук, – представила Джека остальным присутствовавшим Тиш.

Они вежливо кивнули, а затем один из однокашников Йоука по испанской группе продолжил свой монолог, прерванный его внезапным появлением. Он был средних лет и называл себя Брат Харольд.

– В конце концов я подумал, к чему запоминать все эти посты, псалмы, одеяния и молитвы? Я могу сократить медитации, оставив самое существенное, сделать из них нечто вроде подсознательного программирования, а затем гармония и трансцендентность позволят привлечь широкую аудиторию.

– Ты готова уйти? – шепнул Йоук своей спутнице.

– Минутку, – ответила она, увлеченная рассказом Брата Харольда.

Йоук постарался изобразить заинтересованность. Эту сказку он уже слышал трижды за последнее время. В отличие от Джейка Графтона или Уилсона Конроя, Брат Харольд был уверен, что облагодетельствует Йоука, позволив ему написать о себе статью в газету.

– …Так я ввел музыку. Конечно, не какую попало, а тщательно подобранную в стиле «соул». – Он немного поговорил о песнопениях древних монахов, об эффекте эхо, о подсознании, и затем сделал заключение. – Цель была – добиться экстаза посредством реверберации. И это сработало! Я доволен. Мои последователи получили покой и успокоение. Метод поразительно подходит для трансформации.

Йоук решил, что ему хватит. Он проскользнул через раздвижную стеклянную дверь и решил подождать внутри. Тоуд Таркингтон стоял у стены в одиночестве, сжимая в руке бутылку пива. Он даже не потрудился взглянуть на Йоука. Репортер ответил тем же.

Через секунду Тиш была рядом.

– Что такое «покой»? – спросила она, закрывая за собой дверь.

– Черт его знает. Могу поспорить, Брат Харольд тоже не знает. Давай попрощаемся с хозяйкой и отчалим.

– Она такая искренняя.

– Сумасшедшие все такие, – проворчал Йоук, с отвращением вспоминая сцену с Конроем.

Колли Графтон у двери прощалась с уходившей парой, ее дочь стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу. Колли была чуть выше среднего роста, держалась она прямо, с королевской осанкой. В этот вечер она убрала волосы назад и скрепила заколкой. Йоук обратил внимание на ее усталые глаза, когда прощался и благодарил за вечер и за уроки испанского.

– Надеюсь, с профессором Конроем все в порядке, я не хотел его расстроить.