– Я хочу лишь сказать, сэр, что Лиаракос может поднять шум в суде. Возможно, пресса уже кое-что разнюхала по этому поводу. В прошлый уик-энд один репортер, студент моей жены, побывал у нас на вечеринке. Он видел меня в суде и после настойчиво расспрашивал.
– Какой репортер?
– Из «Вашингтон пост», сэр.
Лэнд улыбнулся.
– Бог мой, – произнес он, – я чувствую себя как Дик Никсон.[13] Начало интриги?
Джейк рассмеялся.
– Я не думаю, что Гидеона Коэна постигнет удар, когда он прочтет в газетах, что американские спецподразделения захватили Альдану при помощи колумбийской полиции. Я говорил ему, что рано или поздно об этом станет известно, но он отмахнулся. Он знает.
– А что этот Альдана?
– Психопат.
– Хм-м. Когда его схватили, он сказал майору, старшему группы, что хотел бы увидеть всех их мертвыми. – Генерал Лэнд сделал гримасу, отдаленно напоминавшую улыбку. – Я был против того, чтобы мы влезали в эту кашу. Военные никогда не занимались обеспечением законности. Это никуда не годится, ничего из этого не выйдет, толку не будет ни для военных, ни для страны. Но когда я услышал его угрозы, мои сомнения уменьшились. Возможно, Коэн прав. По-видимому, нам следовало ввязаться и дать кое-кому пинка под зад.
– Генерал, если хотите знать мое мнение, здесь нет ошибки. Этот преступный картель подкупил, запугал, принудил и частично раздавил колумбийские власти. До нас они еще не добрались, но уже пытаются. Мы со своими людьми не можем как следует разобраться. Мы берем любого, кому исполнилось восемнадцать и кто способен пройти по образованию и по здоровью, и обращаем их в солдат, матросов и морских пехотинцев. Изучение их прошлого и проверка на лояльность – до этого мы еще не дошли.
– Мы должны, – сказал генерал Лэнд. – Мир меняется, а вместе с ним должны меняться и мы.
Глава 7
Войдя в кабинет Уильяма С. Дорфмана, расположенный в Белом доме, Генеральный прокурор обратил внимание на утренний выпуск «Пост», который лежал на краю стола, раскрытый на странице со статьей Мергенталера. Гидеон Коэн вздохнул и сел на стул, в ожидании, пока глава администрации закончит разговор по телефону.
– Нет, мы не собираемся публиковать текст обвинения. Это не для печати. И мы не собираемся просить Мехико о выдаче нам их граждан. У нас с Мексикой нет договора о выдаче.
Он послушал несколько секунд, а затем выпалил:
– Нет, вашу мать! – и швырнул трубку на аппарат.
– Эта бестолочь спрашивает, на самом ли деле мы обещаем награду за тех парней – Дорфман ткнул пальцем в газету – и щедро платим добровольцам, которые доставят их в Штаты на суд.
Коэн скривил губы и закинул ногу на ногу. Оттмар Мергенталер в своей статье, опубликованной в утреннем выпуске «Пост», впервые сообщил, что несколько недель назад Большое федеральное жюри Лос-Анджелеса вынесло секретный вердикт, обвинив девятнадцать бывших и нынешних членов мексиканского правительства в торговле наркотиками и похищении и убийстве секретного сотрудника американского Агентства по борьбе с наркотиками Энрике Камерана, чье тело было найдено вблизи Гвадалахары в марте 1985 года, около пяти лет назад. Один из тех, кому предъявлено обвинение, – бывший директор Мексиканской федеральной уголовной полиции, эквивалента ФБР, а другой – его брат, бывший начальник правительственного подразделения по борьбе с наркотиками. Еще один – врач, арестованный только вчера в Эль-Пасо. Создалось впечатление, что в полете из Мехико доктора сопровождали несколько неизвестных, которые передали его ожидавшим федеральным агентам, а затем тут же улетели обратно в Мексику.
– Вы собираетесь платить?
– Почему бы и нет? Вполне законно выплачивать вознаграждение тем, кто сдает властям беглых преступников. Этот принцип столетиями соблюдался в общем праве.
– Ну-ну, прочтите мне лекцию. Что, черт побери, вы все-таки собираетесь делать?
Пару лет назад в такой ситуации Коэн рассвирепел бы. Но теперь нет.
– Ужесточить закон, – сказал он негромко. – Это одна из основных целей нынешней администрации, разве не так?
Дорфман откинулся на спинку кресла и посмотрел на Коэна. С глазами, увеличенными стеклами очков в роговой оправе, он походил на сову.
– Для вас навряд ли будет новостью то, что вы мне не нравитесь.
– Как человек или как должностное лицо? – спросил Коэн, пытаясь выразить заинтересованность.
Дорфман продолжал, будто и не слышал.
– Я посоветовал Президенту предложить вам уйти в отставку. Я считаю вас нелояльным этой администрации. Судя по всему, вам не нравятся политические реалии, с которыми Президенту приходится сталкиваться ежедневно, и принимаемые им решения. Вы все видите только в белом или в черном свете.
– Если честно, Дорфман, мне наплевать на ваше мнение. Вы официально ставите меня в известность, что Президент желает моей отставки?
Дорфман помолчал. Он повертел ручку, лежавшую на столе, передвинул кофейную чашку, посмотрел на фотографию своей семьи, стоявшую на краю стола.
– Нет, – ответил он, использовав все возможности для паузы. – Нет. Я просто пытаюсь дать вам понять, где ваше место.