В заповедной глуши

   - Много, - ответил лесник. - Мне сорок шесть... С восемьдесят второго и до девяносто пятого почти непрерывно. И, кстати, без российского гражданства. Я после первой Че-ченской ушёл в отставку. Потому что это уже не война... Хотел остаться в России. Я же там с шестнадцати лет почти постоянно жил... А мне и говорят: а у вас гражданс-тва нет, Ельжевский Михал Святославич. Вы, Михал Святославич, иностранец нонеча...

   - Правда? - звеняще спросил Валька, поднимая голову. - Это правда?!

   - Правда... Я и уехал сюда. И не пожалел...

   - Вот суки, - потрясённо сказал Витька, тоже поднимая лицо.

   - Это ещё ничего. Вместе с нами казаки воевали, из Казахстана и из Киргизии. Доброво-льцы. Так их вообще потом как наёмников ловить и сажать стали...

   ___________________________________________________________________________________________________________________

   1. Слова Д. Уткина

110.

   - Мой маэстро... де ла Рош... - вспомнил Валька, - ну, я про него говорил... Он воевал у казаков.Только уже во Вторую чеченскую...Там тоже были добровольцы из разных мест. И ещё сербы были, и греки, и немцы...

   - Хороший он человек, наверное, - задумчиво сказал Михал Святославич. - Я бы познако-мился... Сыграть ещё?

   - Дайте я, - попросил Валька.

   - А пальцы гнутся? - прищурился Михал Святославич.

   - Как-нибудь, - таким же прищуром ответил мальчишка. Помолчал и задумчиво сказал: - Это Димка пел. Один мой... друг. У него дядя погиб на "Курске"(1.). Я не знаю. Может, сам Димка это и сочинил. (2.) Не знаю... Это белым стихом. Без рифмы.

   - Серым песком укрыло, илом позатянуло,

и освятила память, и отразило небо

черную субмарину в молниях русской боли,

черную субмарину ужаса и отваги.

Время рассеет слухи, ветер развеет вести,

сильные сего мира ложью заменят правду,

только родных героев не позабыть вовеки,

в смертную беспредельность вглядываясь бессонно.

Кто-то сказал, что ночью мать одного матроса,

обезумев от горя, шла по воде без страха,

и призывала сына, спящего в смутной бездне,

и под ее ногами не расступалось море,

ибо сильнее моря это страданье было.

Если б она взглянула выцветшими глазами,

если б она взглянула ввысь, где играют бури,

то перед ней всплыла бы, пересекая тучи,

северная легенда - черная субмарина.

Верно хранят Россию, в небо взойдя над нею,

призрачные матросы в обледенелой форме... - голос Вальки зазвенел и сорвался, но он справился с собой и продолжал:

- Видел ее ребенок, на берегу играя -

черную субмарину на серебристом небе,

и ничего не зная, замер от восхищенья

и загадал, что тоже станет он у штурвала,