В заповедной глуши

   Витька вышел из кустов и начал заряжать ружьё, стоявшее ближе - двустволку-горизонталку, всю в резьбе и гравировке. Он знал, как это делается. И всё это делал так тихо и в то же время спокойно, что убийцы-людоеды обернулись только тогда, когда хрип собак стал почти непереносимым.

   Пуля попала в правое плечо тому, который готовил шашлык, и он опрокинулся на траву. Второй начал приподниматься с корточек, и Витька убил его в лицо - так, что от головы не осталось почти ничего. Потом подошёл к стонущему первому и раскроил ему череп прикладом.

   Собак он не тронул. Стащил побольше хвороста, каких-то чурбаков. Безо всякой брезгливости положил на разгорающийся костёр останки двух ребят, собрав всё, что смог. И сверху завалил хворостом добавочно. Постоял, закрывая лицо рукой от страш-ного жара, думая, что бы сказать, но так и не придумал. И, взяв патронташ и нож, пошёл, держа перезаряженное ружьё на бедре - куда-то в сторону, сам не зная, куда.

   Шел, раня ноги, обдираясь, но не останавливаясь. Не потому что боялся. Просто хотел, чтобы отстали мысли, надоедливо жужжащие в голове - по временам Витька морщился и бил себя в ухо, но мысли не отставали. Потом была серая дорога, вечер - и мягкий-мягкий асфальт...

   ...В салоне машины пахло освежителем "Рiпе". Витька смотрел, как искусственная ёлочка болтается на зеркале заднего вида. Мысли отстали, ему было хорошо - в мягком кресле джипа, укутанному пледом, даже ноги были укутаны и только слабо горели. Мо-лодой мужик, лихо крутивший баранку, повернулся, подмигнул:

   - Очухался?

   - Ага, - легко сказал Витька. - А я двоих убил, знаете? То есть уже четверых. Сегодня двоих.

   - Клей надо меньше нюхать, - засмеялся мужик. - Где ружьё-то спёр? Супербоем себя заглючил, а, братан? Куда тебя везти-то, предки, небось, на ушах бегают... - он ловко прикурил. - Меня Егором зовут, а тебя?

   - Витькой, - охотно отозвался мальчишка. - А мне некуда идти. Везите, куда хотите, всё равно.

   - Ну-ка, расскажи подробнее, - посерьёзнел Егор...

   ...Егор Ратманов был нее последним человеком из "тамбовских". Он привёз Витьку

48.

   в свой городской дом (бывшую коммуналку, отремонтированную и объединённую с со-седней). Выслушал - ещё в дороге. Мрачнел, жевал сигарету и тихо матюкался. А около подъезда сказал:

   - Ты это. Посиди тут, не сбегай. Я сейчас какую-там пацанскую одёжку надыбаю и пойдём ко мне.

   - Зачем? - равнодушно спросил Витька, которому захотелось спать. Ему было всё ра-вно, будет Егор его трахать, убьёт, продаст - только бы вот сейчас поспать часок.