В запредельной синеве

– Я сейчас несколько спешу. Кроме того, мне кажется, что это неподходящее время для визитов вежливости. По правде сказать, у меня назначена встреча, я уже обещал…

– Отложите ее, сеньор! – произнесла она, заговорщицки улыбнувшись и взяв меня за руку. – Моя госпожа никогда не простит мне, если я позволю вам уйти. Я должна провести вас к ней прямо сейчас. Вы не раскаетесь в этом, уверяю!

Я покорился и, говоря по правде, был горд тем, что слухи о моих достоинствах достигли ушей столь высокородной дамы. Пока мы шли к апельсиновым деревьям, я ощутил сладкий и сильный запах цветущего жасмина и мирта, который как будто окутывал ароматным занавесом остальные органы чувств, особенно зрение. Сад становился все гуще, а небо затянуло тучами. Несколько раз я спрашивал у моей провожатой, куда мы идем, но безуспешно. Я предположил, что она хочет запутать меня, поскольку мы направляемся в некое секретное место, дабы нельзя было понять, где находится дом. Мы прошли еще немного и ступили на тропинку, которая привела нас прямо к гроту, откуда начинался какой-то ход.

– Не бойтесь, капитан Гарц! Иным способом в это недоступное место не попасть, но я уже говорила, что выполняю приказ госпожи.

Мы прошли еще сотню шагов по проходу, и девушка внезапно остановилась перед дверью. Она постучала – и изнутри открыли. Мы оказались в помещении, где было не так холодно, но так же темно. Сильный запах базилика ударил в нос, из чего я заключил, что на сей раз оказался в прихожей дома.

– Мне было очень приятно сопровождать вас, капитан Гарц! – произнесла моя провожатая, разжимая руку, которой столь долго и нежно сжимала мою. – Но теперь я оставляю вас. Другой слуга проводит вас в покои моей госпожи.

Мне почти не пришлось ждать. Тут же появился юноша (во всяком случае, так мне показалось по голосу), который повел меня через тьму. Мы шли довольно долго. Наконец он предупредил, что прямо за дверью меня ожидает госпожа, и простился. Лишь продвинувшись дальше в полумрак спальни, я увидел причудливой формы кровать с задернутым пологом. На узорчатый дамаст красного цвета бросал отблески светильник, стоящий на столе, заставленном мясными закусками и фруктами. Из-за полога ко мне обратился голос, прохладный, как озноб:

– Не бойтесь, капитан Гарц! Я пригласила вас, поскольку ваша слава похитила мое сердце и придала мне необходимую смелость. Ешьте и пейте все, что возбуждает в вас аппетит, ибо дорога сюда была не короткой, и я уверена, что вы испытываете голод.