В защиту марксизма

Ваша защита фальшивой доктрины ведет вас все дальше и дальше от правды; ваша защита бюрократической клики толкает вас к методам этой клики. Когда и кто во всей истории нашего движения применил более зловещую, более неуместную клевету, чем в приписке к письму, подписанному «Рорк» (о прессе), где оппозиция связана с «влиянием сталинизма». Есть ли где-нибудь менее лояльная насмешка, чем та, которую вы направили против Эберна (который посвятил всю свою жизнь нашему движению) на основе замечания, которое ему ложно приписали сплетники клики Кэннона?

Вы грешите гораздо больше, чем вы сами понимаете, товарищ Троцкий. Вы дважды бросаетесь на Шахтмана за попытку «управлять революцией из Бронкса». Здесь, вы не только обращаетесь к обычному реакционному провинциализму, настроенному против столицы. Понимаете ли вы, какое двоякое значение имеет «Бронкс» в нашей стране, товарищ Троцкий? Знаете ли вы, что для каждого американца это означает не только жителей Нью-Йорка, но и евреев? Разве вы так наивны, чтобы думать, что наша партия — да, даже наша партия — полностью свободна от влияния такой связи? Оружие, которое вы сейчас применяете, может оказаться обоюдоострым.

Вы приписываете оппозиции методы сплетни и скандалов. Это еще одна из ваших «дедукций», основанных на небесной теории: оппозиция является мелкобуржуазной; мелкобуржуазные индивидуумы склонны сплетничать; значит оппозиция сплетничает. Я не буду, конечно, утверждать, что во время длинной фракционной борьбы обе стороны могут полностью избежать какого-то количества сплетен; такие личные пересуды являются довольно обычной чертой человека. Но я заявляю — сказать, что оппозиция использует сплетни как метод, это попросту ложно; так же как ложно многое из того, что вы говорите без каких-либо доказательств. Не оппозиция, а клика Кэннона применяет сплетни в роли инструмента, оружия в борьбе, самого главного оружия. В течение долгого времени, еще до начала нынешней фракционной борьбы она систематически развращала умы своих сторонников путем распространения ужасной клеветы. Сегодня клевета стала ее главным орудием.

Я считаю весьма показательным, что структура вашего «Открытого письма» вращается вокруг трех неподтвержденных сплетен, в которых замечания оказываются приписаны мне, Эберну и Шахтману. Это симптоматично. Дело в том, что ваше «Открытое письмо», несмотря на все его претенциозное теоризирование и грандиозную риторику, на деле является лишь типом апофеоза, чрезвычайно изысканным изображением похабной сплетни клики Кэннона. Если содрать все излишнее, то ваше «Открытое письмо» говорит следующее: Шахтман является крикливым и поверхностным интеллигентом из Бронкса; Эберн, это хитрый и изменчивый интриган; Бернам — профессор. Вы «диалектически» сплетаете и варьируете эти темы. Приспешники Кэннона нашпигивают их сочными начинками, а затем это становится весьма пикантной закуской к вечернему кофе.

Из какого жерела бьет ключем это бесконечное повторение: «академик», «школьная скамья», «профессор», «педант», «демократический салон»…? Товарищ Троцкий, я с этим и раньше часто встречался в политической борьбе, но без исключения, это всегда отмечало реакцию.

Пожалуйста, не пробуйте доказать мне, что слухи, распространяемые кликой Кэннона выражают, в несколько искаженной форме «здоровый» и «прогрессивный» отклик «пролетарских рядов». Мы слишком хорошо знаем авторов этих сплетен и как они близки к «здоровым пролетариям». Я допускаю, что пролетариат хорошо делает, не доверяя мелкой буржуазии, включая интеллектуалов и профессоров. Это особенно верно в вопросах личного и организационного руководства. Но это ни в коем случае не меняет реакционной сущности, стоящей за обращением к этому настроению как к центральной оси вашего нападения на нашу политическую позицию, наши аргументы, нашу политику. В действительном контексте нынешней борьбы эти обращения к провинциальным, антиинтеллектуальным предрассудкам имеют чисто реакционный эффект; они апеллируют к отсталому провинциализму, к антитеоретическим, даже к антиполитическим предубеждениям. И этот эффект будут чувствоваться даже после окончания сегодняшней фракционной схватки. Да, они будут оказывать свое болезненное влияние в будущие месяцы и даже годы, когда политическая дезинтеграция фракции Кэннона, которая чувствуется уже сейчас, достигнет полного расцвета. Возможно, что и вы, товарищ Троцкий, окажетесь тогда интеллектуалом и выходцем из большого города.