В защиту науки (3)

Это, насколько я могу судить, точно иллюстрирует тезис Ла-катоса, который заключается в том, что любое наблюдение для своей интерпретации требует принятия некоторых теоретических положений. В результате выходит, что никакая теория не может опираться только на факты, а неизбежно опирается на другие («наблюдательные») теории. И аналогично никакой противоречащий теории факт на самом деле не является чистым фактом, а зависит от других теорий. На первый взгляд это выглядит убедительно. Читаем дальше.

Рассмотрим, наконец, более внимательно пример с утверждением «идёт дождь». Казалось бы, здесь всё ясно. Капли дождя наблюдаются прямо. Но что значит «наблюдаются прямо»? На самом деле с каплями я не взаимодействую. На самом деле ко мне на сетчатку попадают фотоны, отразившиеся от этих капель, они вызывают возбуждение фоточувствительных клеток сетчатки, оттуда возбуждение проводится в зрительные центры среднего мозга — и т. д., в результате чего в конце концов формируется восприятие капли. Но есть ли у меня гарантия, что фотоны отразились действительно от капли? Голографическое изображение, например, формирует картинку, неотличимую от реального объекта. Есть ли гарантия, что восприятие капель пришло из внешнего мира, а не является моей галлюцинацией?

Что же это за удивительная магия слов заключена в философских построениях, если она может заставить здравомыслящего человека, кандидата медицинских наук, усомниться в своей способности определять, идёт ли на улице дождь? Что это за удивительная и опасная магия?

А ну-ка, быстро: назовите десять существенно разных способов проверить, идёт ли дождь на улице. Ну, например:

• Посмотреть, мокрое ли окно снаружи.

• Послушать, стучат ли капли по подоконнику или крыше.

• Посмотреть, идут ли прохожие под зонтиками и держат ли портфели над головой.

• Прокалить до обесцвечивания порошок медного купороса, выставить в чашке Петри и проверить, посинеет ли он.

• Выставить зажженную сигарету и проверить, погаснет ли она.

• Позвонить соседу и спросить, идёт ли дождь.

• Высунуть руку и проверить, мокрая ли она.

• Посмотреть, потемнел ли асфальт (или раскисла ли тропинка).

• Посмотреть, смылись ли «классики», которые дети нарисовали вчера.

• Выставить наружу датчик, состоящий из упругой мембраны, натянутой на обод, к которой снизу приклеен пьезоэлемент, провода от которого через усилитель идут к самописцу, и посмотреть, регистрирует ли самописец удары капель о мембрану.

• Посмотреть, включены ли у проезжающих машин «дворники».

• Выставить кусочек металлического натрия и посмотреть, загорится ли он.

• Проверить, не превратились ли в кашу сухари в птичьей кормушке.

• Посмотреть, расходятся ли по лужам концентрические кругообразные волны.

• Выставить пустой стакан и проверить, набирается ли в него вода.

…Кажется, я увлёкся. Каждый из этих способов основан на том, что философы называют «наблюдательной теорией»? Да, конечно. Каждый может давать ошибочный результат? Разумеется. Но фокус в том, что все они основаны на разных и независимых «наблюдательных теориях». Можно спросить: что толку в десяти свидетельствах «за», если ни одно из них нельзя считать непогрешимым? Давайте посчитаем.

Предположим, наши «наблюдательные теории» настолько ненадёжны, что мы только на 50 % уверены в каждой из них в отдельности. То есть, например, если мы видим капли воды, падающие с неба, то считаем, что с равной вероятностью это или дождь, или галлюцинация. Тогда, если у нас есть положительные свидетельства двух независимых методов наблюдения, вероятность того, что оба ошибочны, вычисляется как произведение вероятностей ошибки каждого из них. То есть 25 %. Для трех получаем 12,5 %. Для десяти — меньше 0,1 %. После пятнадцатой независимой проверки мы можем быть на 99,997 % уверены в том, что дождь действительно идёт. А если надёжность каждого из методов — не 50 %, а хотя бы 90, то вероятность ошибки будет микроскопически ничтожной.