В завоеваниях рожденные

Она стояла и наслаждалась животным чувством победы. Она страстно жаждала смерти этого человека. Что-то внутри нее заставляло бурлить кровь и стремиться к убийству. Жаль, что обстоятельства не очень благоприятны.

Внутри станции было тихо, слышно было только дыхание — ее и Уайрила. И замедляющийся, почти неслышимый звук — ацийская кровь струится, капает и тихо вливается в тишину Пустоши. Она перешагивает через теплое тело и замечает на лице — на том, что осталось от лица, — выражение удивления. Хорошо. Он был глуп.

Лихорадка все меньше беспокоит Уайрила Кеймири, на бровях больше не скапливаются капли пота. Положив руку в перчатке на его лоб, она думает: «Они изменили его. Они изменили его суть. Они сделали из него кого-то, кем он быть не хотел».

Если Истинное Имя обозначает душу, но душа уже не та, то должно ли быть изменено имя? Она убирает руку со лба. «Ты должен был умереть, — шепчет она беззвучно, — но я изменила тебе. Благодарный за жизнь, сможешь ли ты возненавидеть меня?»

Она поднимает Уайрила — если это все еще Уайрил — она не уверена, — и несет его без особых усилий; гравитация на станции минимальная. Заботливо Дэвра укладывает своего Хозяина в спальный отсек корабля, сложив его руки на груди. Ему уже легче дышать. Она вновь слышит слова ациа — последние слова врача: «Все сделано — он будет жить».

И вновь ярость закипает в ней. Неужели они действительно думали, что она подарит свои гены браксана ацийской науке и пройдет — как они его называли — сенсорный тест? Возмущенная только одним воспоминанием, она пытается унять гнев. Но это обещание дало ей возможность сохранить жизнь Уайрилу. И если они хотят, чтобы чистокровный браксана прошел их тесты, то пусть себе ищут возможности. Повторение попыток бывает успешней, закаляет дух бойца.

Она заправляет корабль, подключившись к запасам энергии на станции, и вскоре черный космос разрастается, отделяя ее от места убийства. Дав себе на раздумье не больше секунды, она жмет на гашетку вновь и вновь — силовое поле станции нарушено, и станция становится добычей космоса. Последний выстрел уничтожает обломки, и почти ничего не остается, что могло бы стать свидетельством этой встречи в космосе и рассказать о ее цели.

Только потом она выравнивает курс к дому. Дому? Она горько смеется. Для нее он больше не существует. Она знает свой народ, она знает, что такое эпидемия, и поскольку она никогда не сможет рассказать Уайрилу, где она провела эти дни, ей нечего ждать от него, кроме ярости и враждебности. Так должно было быть, и боль не становится легче от сознания того, что она все предвидела.

Она опускается на пол рядом с ним. Только после всех этих дней она чувствует, как истощена, и слезы приходят к ней, и она отдается во власть этой слабости. У него впереди долгий путь домой, который для нее еще дольше.

* * *