В земле чужой

Полагаю, Сказителя гнобят, потому что он является аналогом Тишайшего. Две Обители со схожими концепциями неминуемо должны были схватиться, одна из них проиграла и с тех пор во всех смыслах находится на задворках. Возможно, что их сепаратизм проистекает из того же источника, хотя утверждать не возьмусь — мало данных.

— Как же вы без воителя-то? — тем временем расспрашивал Стоян.

— Да держимся, — неопределенно повела плечом Дарина. — Заклятья огненные, они ведь во всех столах есть. Опоясать любой старец может, у нас в основном Устроителя зовут или Тишайшего. Кто хочет, тот к соседям едет на учебу, вот хоть к белозерскому Защитнику. Я не знаю, тебе об этом с гриднями надо говорить.

— Поспрашиваю их, — согласился тот. — Хочу узнать, как выкручиваетесь. У вас же две границы темные.

— На самом деле только одна, восточная. На севере чудь живет, у них тоже Обители стоят, князья правят. Между нашей землей и ближайшим чудским княжеством темный лес полосой, но, говорят, он не шибко велик.

— Мы, когда к вам ехали, темный лес видели. Там деревня неподалеку стоит, в ней люди живут, обычные пахари. Часто такое встречается?

— Не особо, хвала богам, — с нахмуренным лицом ответила мне девушка. Признаваться в том, что в княжестве появилась чернота, ей не хотелось, но и пойти против правды она не могла. — Если боярский род пресекся или помещики ушли, а на их землю никто не сел, то защитить её некому. Тогда-то тьма и прорастает.

— И многие уходят?

— По-разному. Тех, кто под сильной рукой ходят, трогать опасаются. Но ты же видишь — даже на нас, Хвостовых, напасть могут, хотя мы вятший род, и прадед в боярской Думе с князем сидит.

— А сколько всего вятших родов?

— Смотря как считать, — ухмыльнулась Дарина, отчего её лицо сразу стало намного более живым и хитрым. — Девять и ещё два особенных.

Из дальнейшего рассказа выяснилось, что девятеро — это те, кто сейчас входят в Думу, а ещё двое — те, кого из неё поперли. За их махинации и благодаря встречным махинациям «доброжелателей». Однако ресурсы и влияние у них сохранились, пусть и уменьшились, так что изгнанники продолжали оставаться центрами силы княжества.

В Новгороде-Восходнем существовало, образно выражаясь, две площадки, расклад сил на которых определял последствия для всей земли. Княжеская Дума, состоявшая из бояр, и общее Вече, куда входили представители вообще всех группировок. Подозреваю, что, если бы не Обители, вече давно превратилось бы в ничего не решающую говорильню, или его вовсе не созывали бы. Решения обоих органов считались обязательными к исполнению, однако фактически на них часто забивали, устраивали проволочки, докладывали о невозможности выполнения или просто игнорировали.

Сами бояре тоже вели себя своеобразно. На словах поддерживая князя или его оппонента, троюродного брата, в реальности они руководствовались исключительно собственными интересами. Как следствие, переходы из партии в партию случались постоянно. Причем надо помнить, что внутри родов тоже существовали разногласия, разные ветви имели иногда диаметрально противоположные представления о том, с кем дружить и каким путем следовать. На примере Хвостовых: глава рода и наследник стояли за князя, ветвь его младшего брата находилась в прекрасных отношениях с претендентом на престол, ну а наши хозяева, потомки Люта Хвостова, вовсе желали верховную власть окоротить, для чего связались с Обителью Устроителя. А через неё, позднее, с Синеоким.

— Его как зовут? — спросил я. — Того княжеского родственника, который сам хочет на престол сесть?

— Святослав Воиполкович, — ответила Дарина. После чего на всякий случай уточнила: — Князя нашего Владиславом Владимировичем звать.

— Да, я помню. Они оба сейчас в Новгороде?

— В Восходнем? Вроде бы. Где же им ещё быть?

— Мало ли. Может, в Черниград, к союзникам поехали.

— Ой, да век бы тех союзников не видать!

Интересное наблюдение. Мы, чужаки, название сокращаем до Новгорода, в то время как местные стольный город коротко называют Восходним. Для них Новгородом в первую очередь является Залесский, дальний северный партнер, во вторую — Закатный, расположенный аж на дальнем западе, на берегах Балтийского моря. А ведь есть и другие города с тем же названием.

Глава 13

Веселу Желановну сложно обвинить в неумении найти подчиненным работу, так что загрузили нас основательно. Четыре дня, проведенные в усадьбе Хвостовых, превратились в один длинный мастер-класс по лекарскому делу, очень полезный, но утомительный. Старейшина провела восемь довольно сложных операций, исцелив наиболее тяжелые раны у двух лекарок и шести раненых, что при других обстоятельствах встало бы хозяевам в немалую сумму. Сейчас целительница не взяла ничего.

Щедрость объяснялась просто — Весела Желановна считала, что Хвостовы приняли на себя удар, предназначавшейся ей.