В землях Заката

Когда проснулся, Джанет сидела прямо, глядя в окно. Поезд шёл среди леса: пылали багрянцем деревья, кое-где желтела листва берёз. Надо всем раскинулась глубокая синева небосвода. За время сна Варламова поезд словно миновал невидимую границу и въехал в другую страну, страну осени. Возможно, местность здесь располагалась выше, и деревья чувствовали приближение зимы, а может, в этих краях, ближе к хмурой Атлантике, осень наступала скорее.

– Что это за деревья? – Варламов указал на багряные факелы.

Джанет поглядела искоса, вечно у неё насмешка во взгляде. Но всё равно, глаза красивые – зелёного цвета, совсем как трава под рвущимися к небу языками холодного пламени.

– Клёны, – она поправила волосы. – Мы называем эту пору «индейским летом». Красиво, правда? У вас такого не бывает?

– Клёны у нас не растут, – хмуро ответил Варламов. – В наших краях сначала желтеют берёзы. Потом начинают идти дожди, а затем ложится снег. Надолго.

– Дождей и тут хватает, – рассмеялась Джанет. – И снега тоже. Давай-ка поедим.

Она достала из сумки курицу, бутерброды и термос с кофе.

– Дядя Грег рассказывает, – беззаботно говорила она, раскладывая снедь на откидном столике, – что раньше в поездах были вагоны-рестораны. С белыми скатертями и настоящими официантами. Даже не верится. Может где-то есть и сейчас, но не на этой дороге. Здесь ездит мало народу. Но ехать на машине слишком далеко и дорого обойдётся.

Поев, они снова стали смотреть в окно. Поезд шёл медленно, Джанет объясняла:

– Видишь, словно красная проволока на деревьях – это дикий виноград… А это шиповник, – она указала на тёмно-зелёные заросли. – Надо свозить тебя в лес, показать, что у нас растёт. Ах да, ты уже побывал в лесу. Но вам, кажется, было не до ботаники.

И она весело рассмеялась.

Вечерело. Поезд шёл над рекой, постепенно втягиваясь в холмы. Джанет не умолкала, рассказывая, как ездила с детьми в летний христианский лагерь, как устраивали там состязания скаутов. Наконец угомонилась.

Холмы стали выше, багряные краски на склонах померкли, в долине сгустились сумерки. Загорелся жёлтый электрический свет, и за окнами стало темно.

Джанет спала, откинув голову на спинку сиденья; волосы потускнели, устало рассыпались по обивке. Варламов сидел настороженный, чувствуя боком приклад двустволки. Ему внушала опасение темнота за окном. Недалеко от этих мест их преследовали волки, а в ночном лесу он повстречался с Уолдом…

Но вскоре посветлело, из-за холмов появился серп луны – снова такой же, каким Варламов видел его над Лабрадором – месяц минул с тех пор. Казалось, луна вышла охранять их, свет был грустен и спокоен, и Варламов немного расслабился.

И в самом деле, ночь прошла спокойно. Варламов то засыпал, то просыпался и в тусклом свете видел лесистые долины, поля и реки – незнакомую и всё же чем-то близкую землю Америки. Близкую, наверное, потому, что так же отчаянно боролась за выживание, как и земля на его далёкой родине.

Наконец стало светать. Туман стлался над полями, громадные тени маячили сквозь него. Подошёл проводник – сказать, что подъезжают.

Когда поезд стал замедлять ход, туман отчасти рассеялся, и открылись горы. Багряные, изрытые руслами ручьёв, они напомнили Варламову сопки над его родным городом, только эти были выше, и лес доходил до самых вершин.

Их встречали: к вагону быстро шла женщина средних лет, в плаще и с развевающимися волосами. Она была ниже Джанет, но лицо с выступающими скулами выдавало семейное родство. Волосы смотрелись уже не золотыми, как на фотографии, а цвета тёмного мёда.

Джанет бросилась ей на шею, а женщина поверх плеча дочери оценивающе оглядела Варламова.

– Это наш постоялец, мама, – объяснила Джанет. – Юджин. Тот самый, что прилетел из России.

– Да, ты рассказывала, – женщина протянула Варламову узкую ладонь. – Рада вас видеть. Зовите меня Эрна.

Они пошли к машине, такой же маленькой, как у Джанет. Варламов с трудом поместился на заднем сиденье. Но с места Эрна тронулась плавно, не то, что её дочь.

Городок был небольшой, главная улица вилась вдоль реки. Пока ехали, туман совсем растаял, открыв красивую долину с разноцветными домиками. Варламов заметил, что многие стоят с заколоченными окнами.

– Здесь трудно найти работу, – пояснила Эрна, наблюдая за Варламовым в зеркале заднего вида. – Вот многие и уехали.

Свернули к дому. И здесь росли дубы, сияя золотом по сторонам подъездной дорожки. Остановив машину, Эрна с улыбкой глядела, как выбирается Варламов: тому мешала двустволка.

– Здесь спокойно, Джан, – сказала она. – Не обязательно было тащить с собой эту артиллерию.

– А у нас не очень, мама, – возразила Джанет. – Ты знаешь, что его спутника убили? Я не стала говорить по телефону.

– Слышала в новостях, – спокойно сказала Эрна. – Но ружьё не оборонит от зла, что носишь в собственном сердце.

Джанет помрачнела:

– Любишь ты говорить загадками, мама.

Эрна рассмеялась и привлекла дочь к себе.