В зените

- Спасибо... - Я встаю с кресла. - Очень благодарен вам за готовность, но мы на Земле привыкли к прежнему закону. Нам очень нравится квадрат в знаменателе.

- Вы ретроград, - шутливо возмущается Мефистофель. - Вы консерватор. Вот такие и ставят палки в колеса науки. Вы противник прогресса, да? Квадрат в знаменателе! Это же банально!

- Но так симпатично выглядит двойка возле r, - отстаиваю я родную физику. - И запоминается хорошо. Из-за вас придется школьников переучивать, учебники менять - хлопот столько! И Ньютона обижать жалко. Старик старался, открывал закон всемирного тяготения, прославился навеки, а мы возьмем и отменим закон. Невежливо. Неблагодарно.

- Но он ошибался, ваш Ньютон, - вступает и Дальмира. - В точной формуле имеется еще один член со знаком минус. Он второго порядка малости, но возрастает постепенно, так что сумма стремится к нулю.

- Не знаю, не знаю. В нашей солнечной системе сумма не стремится к нулю.

- Давайте покажем ему стремление к нулю. - Это толстяк открыл рот.

- Там и показывать нечего. Стандартная невесомость.

- А если резкая граница фаз? - промямлил толстяк.

Тут все разом повернулись к нему как на шарнирах.

- У тебя получилась резкая граница фаз? И по формуле? А третий порядок малости учитывал? График покажи.

Что именно открыл толстяк, объяснить не могу. Сам я не понимал ничего, а мой переводчик на житейский забыл свои обязанности. И про иронию забыл, восторгался, вздыхал:

- Вот голова! Не зря прятался на ночь. Дифференцировал-таки под подушкой.

- Шеф, разрешаете опыт?

- По ска-фан-драм!

В шлюзе мы все связались цепочкой: говорливый Мефистофель - толстяк Граве - я - Дальмира - Физик - все остальные, кого не называл...

Шлюз описывать незачем. Все они одинаковы, шлюзы, земные и звездные. Насосы, отсосы, герметический вход, герметический выход. Дверь открывается, снаружи пустота... И вот наш пышнотелый Боженька переступает порог...

Тут бы и полагалось ему вывалиться и поплыть в пустоте, лежа или кувыркаясь, или рухнуть и лететь-лететь, пока не натянется канат, привязывающий к борту.

Но толстяк никуда не падает, не плывет, не вываливается. Он стоит на чем-то невидимом. Он шагает по вакууму, как посуху. И мы за ним тоже шагаем по невидимому нечто. Оно - нечто - прозрачнее стекла и даже воздуха. Холодные немигающие звезды у нас над головой и холодные немигающие звезды под подошвами, отчетливые, словно камушки на дне горного озера. Даже страшновато. Ноги стоят неизвестно на чем.

- Всемогущий, как же это тебе в голову пришло?

- Ну вот я лежал вчера и думал: что же показать гостю? Тут вроде бы кричат: "Неужели ты жидкую фазу не можешь превратить в твердую?" А мы столько рассуждали, столько рассуждали о консистенции вакуума. Ну, составил уравнение...

Он присел на корточки и начал что-то быстро выписывать на небесной тверди. Карандаш его оставлял светящиеся следы. Цветные строки повисли над чернозвездным стеклом. И тут...

- Ай, кто меня держит? - голос Дальмиры.

И меня кто-то схватил за ноги. Как я стоял наклонившись, с руками на коленках, разглядывая запись, так и остался с руками на коленях. Хочу оторвать, не могу, вросли в стекло запястья. Кто застыл, стоя на цыпочках, кто на корточках. Толстяк в самой странной позе - повернут вполоборота. Оглядывался на кого-то. Немая сцена из "Ревизора".

- Всемогущий, что за шутки? Прекрати сейчас же!

- Боюсь, что граница фаз сместилась. Мы вкраплены в твердую.

Мы вкраплены! Мы - изюминки в пироге, мы - камешки, вмерзшие в лед, мы гравий в цементе, мухи в янтаре. Сначала смешно, потом неудобно и страшно.

Я - изваяние, изваян с руками на коленях. Сколько можно так стоять? А вдруг навеки?

- Всемогущий, придумай что-нибудь!

- Что тут придумаешь? Дежурные увидят, догадаются отключить.

- А когда они догадаются?

Пауза. У всех самые мрачные мысли.

И тут мы разом проваливаемся. Летим всей связкой, дергая и толкая друг друга.

Потом оказалось, что мы всего две минуты изображали памятники. А показалось - часа два.

- Ну и как вы оценили наш полигон? - спросил меня мой толмач, прощаясь на следующий день. - Нам говорили, что вы потеряли способность удивляться. Мы очень старались вас излечить.

- Я оценил ваши старания, - ответил я в тон. --Безусловно, я удивился, когда вы впаяли меня в пустоту. И даже накануне удивился, когда висел на макушке дерева, растущего корнями вверх, как бы на потолке. Оценил старания. Но еще не очень оценил полигон... с точки зрения житейской. Будет ли правильно, если я запишу: "Величайшим достижением передовых звездных физиков является умение вклеивать живых людей в вакуум, как мошку в смолу"?

- Иронию понял! - воскликнул мой переводчик. - Ясненько. Вы жалкий утилитарист, вы хотели бы сделать науку прислужницей поваров и портних. Вы равнодушны к поискам истины и даже не прикрываетесь хотя бы легким смущением. Но боги физики всемогущи. Они способны ублажить и астрономов и гастрономов. Во всяком случае, когда вам понадобится мост для доставки хлеба с вашей Земли на вашу Луну, мы пришлем консультанта. Не спи, вечножующий, я за тебя обязательство даю.

ВСЕЛЕНСКИЕ ЗАБОТЫ