В зеркалах воспоминаний

На этом беседа закончилась.

Андрей Антонович Гречко

Одной из самых интересных была поездка с маршалом Гречко, который с официальным визитом посетил Сомали. Он возглавлял большую военную делегацию, в которую почему-то, по принципу «нет пророка в своем отечестве», включили мидовского переводчика. Меня отозвали из отпуска и отправили за инструкциями к маршалу Соколову, готовившему этот визит. Затем были переговоры с сомалийцами – они просили военную помощь; военные специалисты обеих стран согласовывали детали сотрудничества; высокий гость выступил перед хозяевами с речью. Словом, все шло по плану и было очень интересно. Но еще интереснее оказалась яркая и неординарная фигура нашего министра обороны. Расскажу о нескольких эпизодах, которые особенно врезались в память.

В день приезда в резиденции на окраине города, где нас поселили, Гречко собрал совещание по поводу программы завтрашнего дня. Докладывает полковник протокольной службы: на утро намечено посещение стрельбищ, потом визит в воинскую часть и так далее. Министр сидит в кресле и, прикрыв глаза, слушает. Все остальные слушают стоя. Когда полковник закончил доклад, Гречко спросил:

– Это всё? У вас всё?

– Так точно, товарищ министр обороны.

– Значит, так, – говорит министр обороны. – Всю эту вашу программу мы похерим. Моряки есть?

– Так точно, товарищ министр обороны. Контр-адмирал Сонев.

– Значит, передайте крейсеру «Варяг», чтобы пришел на внешний рейд. Лодкам не всплывать. И пригласите президента Сиада Барре, (или министра обороны Самантаре, сейчас не помню), на борт «Варяга» на завтрак. Все свободны.

Мы шли по коридору с Игорем Андреевичем Соневым, заместителем начальника штаба ВМФ, Героем Советского Союза, замечательным человеком. Мы с ним много общались во время этой поездки. И я спрашиваю:

– Игорь Андреевич, это всегда так? Так интересно, я-то человек новенький.

И Сонев начал рассказывать:

– Вот недавно, когда разрешили проход через проливы, в Средиземное море вышел крейсер Черноморского флота, по-моему, «Москва», но могу ошибиться. И на этот крейсер на вертолете прилетел Гречко. И происходит следующее. Он сидит в шезлонге на палубе, в спортивных трусах и загорает. Море-то теплое, Средиземное. А над крейсером развевается флаг министра обороны СССР – его подняли, когда министр ступил на палубу. Поэтому вокруг нашего судна на небольшом безопасном расстоянии крутится военный американский катер, или что другое, не помню, может, это был корабль, и вся его команда, высыпав на палубу, фотографирует голого министра обороны Советского Союза. Такого случая им больше не представится никогда, да и никогда раньше не представлялось. Потому что министры обороны в Средиземное море не приходили.

Гречко, которому всё это надоело, командует: «Командира ко мне». Является командир корабля, докладывает: «Капитан первого ранга такой-то по вашему приказанию прибыл». Гречко говорит: «Ну, что у тебя за бардак такой? У тебя министр обороны на борту, а они у тебя шасть туда, шасть сюда. Что это?»

И вот, рассказывает Сонев, замечательный ответ командира. Он берет под козырек и говорит: «Прикажите потопить, товарищ министр обороны?» И он его потопит, если получит такой приказ. Ведь за начало третьей мировой войны будет отвечать Гречко, а не он. И он, командир, объяснил это своему министру этим замечательным ответом. Гречко посмотрел внимательно:

– Ну, чуть что – сразу потопить. Ну передайте, чтобы уходили.

Моряки на флажках попросили: «Ребята, отвалите, пожалуйста». Американцы поняли и ушли.

Мне очень понравился этот рассказ про Гречко, я стал присматриваться к его манерам, поведению. Держал он себя достаточно демократично. Всё открыто, просто, по-военному. Он любил купаться в море. Однажды сомалийцы специально привезли его на пляж, чтобы ему на берегу искупаться. Но был отлив, океан отошел, вода оказалась очень далеко. И Гречко раздумал купаться, ему не хотелось идти далеко по песку. И он вдруг встал и без всякой подготовки рубанул:

– Ну ладно, мы, пожалуй, поедем.

– А как же с купанием? – растерянно спросил сопровождавший сомалийский генерал.

– А купаться будет… – он назвал какого-то генерала из своей свиты и уехал. А генерала потом доставляли на самолете. В каком-то смысле, конечно, самодурство. Но я запомнил другой человеческий момент, который очень расположил меня к этому человеку.

Мы уже собрались возвращаться домой, как министр обороны получил из Москвы указание совершить посадку в Каире, где его ждут переговоры с египтянами. Я-то как раз был очень доволен таким поворотом, так как в Каире был мой институтский товарищ, я с ним даже сумел встретиться за те сутки, что мы там находились.