В зеркале

Инструмент для равновесья
Неустойчивости слов,
Укрепленный в поднебесье
Без технических основ.

Ты – провиденье Гомера,

Трубадуровы весы,
Принудительная мера
Поэтической красы.

Ты – сближенье мысли с песней,

Но, в усильях вековых,
Ты сложнее и чудесней
Хороводов звуковых.

Ты – не только благозвучье,

Мнемонический прием,
Если с миром будет случай
Побеседовать вдвоем.

Ты – волшебная наука

Знать, что мир в себе хранит.
Ты – подобье ультразвука,
Сверхчувствительный магнит.

Ты – разведки вдохновенной

Самопишущий прибор,
Отразивший всей вселенной
Потаенный разговор.

Ты – рефлекс прикосновенья,

Ощущенье напоказ,
Сотой долею мгновенья
Ограниченный подчас.

Ты ведешь магнитный поиск

Заповедного следа
И в метафорах по пояс
Увязаешь иногда.

И, сменяя звуки, числа,

Краски, лица, облака,
Озаришь глубоким смыслом
Откровенье пустяка.

Чтоб достать тебе созвучья,

Скалы колются в куски,
Дерева склоняют сучья
Поперек любой строки.

Все, что в памяти бездонной

Мне оставил шар земной,
Ты машиной электронной
Поднимаешь предо мной.

Чтоб сигналы всей планеты,

Все пространство, все века
Уловила рифма эта,
Зарожденная строка.

Поводырь слепого чувства,

Палка, сунутая в тьму,
Чтоб нащупать путь искусству
И уменью моему.

1957

Ода ковриге хлеба

Накрой тряпьем творило,
Чтоб творчества игра
Дыханье сохранила
До самого утра.

Дрожжей туда! Закваски!

Пусть ходят до зари
В опаре этой вязкой
Броженья пузыри.

Пускай в кадушке тесной,

Пьянея в духоте,
Поищет это тесто
Исхода в высоте.

Пускай в живом стремленье

Хватает через край,
Торопит превращенье
В пшеничный каравай.

И вот на радость неба,

На радость всей земле
Лежит коврига хлеба
На вымытом столе.

Соленая, крутая,

Каленная в жаре,
Коврига золотая,
Подобная заре.

1957

Арбалет

Ребро сгибается, как лук,
И сила многих тысяч рук
Натягивает жилы.

А сердце – сердце как стрела,

Что смело пущена была
Вот этой самой силой.

Ее внимательный стрелок

Уж не запустит в потолок
В мальчишеском усердье.

Она сквозь темень и метель

Найдет желаемую цель,
Сразит без милосердья.

1957

Голуби

У дома ходят голуби,
Не птицы – пешеходы.
Бесстрашные от голода,
От сумрачной погоды.

Калики перехожие

В лиловом оперенье,
Летать уже негожие,
Забывшие паренье.

Но все же в миг опасности

Они взлетают в небо,
Где много больше ясности
И много меньше хлеба.

Их взлет как треск материи,

Что тянут до отказа,
Заостренными перьями
Распарывают сразу.

И будто ткань узорная,

Висящая на звездах,
Тот, крыльями разорванный,
Затрепетавший воздух.

1957

* * *