В жены поневоле (СИ)

— Они дают мне какое-то дерьмо, от которого я постоянно в сонном состоянии. Слабый. Сегодня я их обманул и, как видишь, уже совсем в другом состоянии.

— Они что… травили тебя? — мои голос дрожит, когда я спрашиваю очевидное.

Твари! Нелюди!

— Без понятия. Но они делают все, чтобы я подальше находился вне сознания.

Да, он прав. Нам надо выбираться. Но…

— Так мы сбежим?..

— Ну да.

— А как же… твой брат? Твой отец может разозлиться и…

— Что-то сделать Наде? А как меня должно это волновать, когда родной брат трижды плевал мне в лицо? Меня не волнует. Папашка сказал заботиться ему о том, чтобы все прошло гладко, а он с этим не справится. И мне плевать. Я буду защищать только свою семью.

Кирилл сильнее сжимает мою руку, и я полностью принимаю его решение.

Все верно. Мы должны думать о себе. О нашей дочке в первую очередь. Мы не можем быть в безопасности рядом с этими людьми. А Максим, он… Он даже не выслушал меня. Почему мы тогда должны думать о его жизненной ситуации?..

— Что я должна делать, Кирилл?

— Ничего. Просто приезжай сюда завтра в это же время. Нас вытащат.

— Но кому ты позвонил? Ты что, номера какие-то помнил?

Вот я ни один не помню из своих контактов.

— Смешно, но… один номер я помнил наизусть. Кроме того, я не мог позвонить друзьям. Я… никому не доверяю теперь. Отец мог их всех купить, притом очень дорого. Но есть один незаинтересованный человек, который, я думал, точно может мне помочь. И я не прогадал.

— И кто это?

— Твой помощник из клуба.

— Этот… как его…

— Стальнов. Я помнил номер его клуба. Он очень запоминающий. Одни четверки почти.

— И что, он возьмет больницу штурмом? Он бандит, что ли, какой-то?

— Нет, не он. А его незаконнорожденный брат. Он как раз-таки на таком и специализируется. Помогает людям решать… трудные вопросы.

— Киллер?.. — округляю глаза.

— Да нет. Он не убивает. Но пригрозить этим всегда может, если кто-то встанет у нас на пути.

— Кирилл… это же больница. Здесь люди. Они не пострадают?..

— Больница? Ну да. Для особенных людей. Которые здесь либо скрываются от кого-то, либо еще что. Тут лечение назначают такое, какое им скажут, а не какое нужно.

— Ты прав, — встряхнула головой. — Прости… Мы должны выбраться отсюда.

— Ничего не бойся, — еще сильнее стискивает мою руку своей. — Ничего страшного не произойдет. Мы просто уедем из города. Главное… приезжай завтра. Только это нужно.

— Я приеду.

— Выгляди естественной. Максим подозрительней всех, учти. Не говори с ним. Вообще ни с кем не болтай.

— Я поняла, — киваю. — Теперь скажи, как ты себя на самом деле чувствуешь. Только правду говори.

— Я смогу дойти завтра до машины, — меня мало это утешает.

— Но тебе без помощи врачей может стать хуже… Я вообще без понятия, как за тобой правильно ухаживать.

— Не волнуйся, милая, все будет хорошо. Врача мы мне найдем. Такого, который быстро на ноги меня поставит.

— Но куда мы поедем?..

— Лучше пока тебе ничего не знать. Но я обещаю, что это будет безопасное место.

Дверь открывается, а я спешу отпустить его руку. Медсестра пришла, чтобы меня выгнать.

— Время вышло, — слышу у себя за спиной.

— Не закончилось, — парирует Кирилл.

Я оборачиваюсь и вижу ошеломленное выражение лица девушки.

— Но вам нужны процедуры…

— Ты не слышала меня? Выйди.

Медсестра молча, на большой скорости покинула палату.

— Она просто делает свою работу… — оправдываю девушку.

— Подставная сучка, — прошипел Кирилл. — Поверь, она все знает. Про все и про всех. Ей тут ни как в обычных больницах платят. Ей скажут — она и яду в капельницу введет.

— Ты меня пугаешь…

— Не бойся, Уль. Я им живой нужен, — улыбается. — Но когда я поправлюсь… они очень горько обо всем пожалеют. Обо всем, что сделали тебе.

* * *

По дороге в этот проклятый дом я пыталась настроиться. Кирилл прав, я должна вести себя естественно. Безо всяких этих. Вести себя так, чтобы я смогла завтра беспрепятственно к нему поехать.

По приезду меня ждало то, чего я собиралась избежать даже в будущем. Я не хотела этой встречи.

Родители были здесь. Они еще не видели меня. Стояли в холле. Спинами ко мне. О чем-то говорили с хозяйкой дома.

Это все Ксения Павловна. И она назло мне это сделала. Я говорила ей, что не хочу этого, а она это из вредности. Гнусная баба.

— Ульяна! — увидела меня мама и со всех ног, на каблуках, помчалась ко мне.

Я помню ее такой в один момент из моего детства. Когда мне было семь. Меня тогда чуть машина насмерть не сбила. И вот теперь…

— Ульяночка! — как накинется на меня. — Ой, прости, прости… — отстраняется. — Ты же в положении. Боже, ты жива доченька… Как же я рада! Я думала, что уже никогда тебя не увижу!

Я смотрела пустым взглядом матери за плечо. Отец тоже приближался. Как всегда сдержан, но взгляд все же растерян.

— Ульяна…

— Ты можешь ничего не говорить, — обрываю речь отца. — Я все равно не поверю ни единому твоему слову. Надеюсь, ты счастлив, что смог спасти свой бизнес. Он, конечно, всего этого стоил.

— Уля, Ксения нам сказала, что у вас с Кириллом теперь все хорошо. Значит, не зря все это было… Ты же его полюбила, правда?