В жены поневоле (СИ)

Нас сразу пропустили, без вопросов, когда мы появились в больнице. Охранник следовал строго за нами, шаг в шаг, а я то и дело, что вертела головой.

— Стой здесь, — приказала она мужчине и, взявшись за ручку, открыла дверь в палату. — Кирилл… Здравствуй, дорогой. Ты…

Я вхожу следом и вижу Кирилла, уже сидящего на постели. В одежде. Он был готов к побегу.

— Мама?.. — произнес Кирилл, глянув на меня. Я лишь покачала головой, прося его таким образом не винить меня.

— Что ты… Что ты задумал? Ты… ты должен был… спать.

— Спать, да? Я больше не принимаю ту дрянь, которую вы мне прописали. А сейчас, я и Ульяна — уезжаем. И вы больше не станете нас преследовать. Если вы только попробуете что-то сделать, включая вреда женщине Максима, то я выпущу разгромную статью о вас. Вы должны оставить нас в покое, а Надежду отпустить. У вас на это три дня. Можешь передать это отцу.

Ксения Павловна долго не думала, сделала резкий рывок назад, где позади стояла я, вероятно, чтобы позвать охрану, но я не дала ей этого сделать.

Что есть сил толкнула женщину, а Кирилл, поднявшись с постели, схватил ее и накрыл ей рот ладонью. Ему было тяжело это делать из-за ранения, но на ногах он стоял крепко.

Тут же из-за ширмы вышел мужчина грозной наружности, который все это время был здесь, и рванул за дверь к охраннику. Судя по звукам он его нейтрализовал.

Глава 17

Мужчина врывается обратно в плату и произносит жестко:

— Ждать нечего. Нужно уходить. Сейчас.

Кирилл убирает свою ладонь со рта матери и толкает женщину на кровать. Перед этим вырывает у нее сумку из рук.

— Зря ты это Кирилл! Отец этого так не оставит! — грозит Ксения Павловна.

— То есть ты ничего не поняла, да? — рычит Кирилл. — Если он не отстанет от нас и не отпустит Надю — я разгромлю к чертям все то, что вы создали. А репутация — это самое ценное, что у вас только есть. Никакие компании больше не станут с вами сотрудничать, если вы так опозоритесь.

— Ты не посмеешь… — цедит Ксения Павловна. — Отец это для вас строил. Для вас! Неблагодарные!

— Для нас? Для себя он это. Только для себя. Даже не для тебя. Мне ничего этого не нужно.

— Кирилл… — вымолвила я.

— Да, уходим, — Кирилл двигается в мою сторону.

— Нет, стой! Кирилл, стой! Ты не знаешь, что может сделать твой отец! Он вас не пожалеет!

— Да знаю я, что он может сделать. Но ты лучше передай ему мои встречные угрозы. Идем, Ульяна.

Кирилл достает из кармана штанов ключ. Демонстративно показывает его матери, и та сразу же подрывается с кровати.

— Кирилл, нет! — бросается на нас Ксения Павловна, но мы все втроем успеваем скрыться за дверью палаты.

Кирилл запирает ее. Ксения как одержимая барабанит кулаками в дверь. Кричит, угрожает. Но в длинном коридоре никого, кроме вырубленного охранника у стены.

— Мы пойдем через черный выход, — говорит мне Кирилл и берет за руку.

Мы не очень быстро следуем за мужчиной, который выводит нас к машине, за руль которой садится и увозит нас в неизвестном направлении.

— Сейчас можешь сказать, куда мы едем?

Мне не страшно, ведь я рядом с ним. Просто волнительно как-то.

— В Москву.

— А твой отец…

— Нет. Его там не будет. Он не заявится.

Кирилл роется в сумке своей матери. Находит телефон. С силой ломает его напополам и забрасывает хлам назад в сумку.

Он морщится, кривится в лице. Ему, должно быть, очень больно. Рана растревожена.

— Кирилл…

— Все нормально, нормально… — протягивает свою руку по спинке сидения, чтобы приобнять меня. А я со всем желанием подсаживаюсь к нему поближе.

— Мне страшно… — произношу тихо.

— Не бойся. Я не дам тебя в обиду. Никому.

* * *

Кирилл обо всем заранее договорился, о том, где мы будем жить, насчет врача для себя и для меня, и, должно быть, теперь у него перед Стальновым большой должок. Без него это не было бы все возможно.

— Мы поживем здесь, пока все это не закончится.

— Мне здесь нравится. Но это… Москва. У твоего отца наверняка здесь свои люди.

— Это не страшно. Уже больше суток прошло, а его здесь нет. А это значит, что мать ему все передала. Он в небывалом страхе, поверь мне.

— И что… теперь?

Кирилл лежит на кровати и смотрит строго в потолок. Я достаточно хорошо его знаю. Уверена, что он задумал что-то рискованное.

— Я все равно их всех выдам.

— Выдашь?..

— Дам еще немного времени Максиму для освобождения Нади, а потом опубликую все, что собирался. Один звонок — и сенсация обеспечена. Я разрушу их жизни безо всякого сожаления. Еще недавно я думал о том, чтобы отказаться от этого, но после ловушки, которую они устроили для нас… я не пожалею их.

— Выпей обезболивающего. Вот, — подаю ему таблетку.

Кирилл привстает, и я подаю ему стакан с водой.

— Прости… Я пугаю тебя, — смотрит на меня Кирилл, отрываясь от стакана.

— Вовсе нет. Я тоже этого хочу. Хочу, чтобы… они были наказаны. Чтобы… они перестали думать об этом наследстве.

— Они не смогут его получить после всего этого. В завещании прописан этот пункт. Никакого внимания общественности. Особенно скандального.

— Вот и чудесно, — улыбаюсь я.

— Иди ко мне. Полежи со мной.

С радостью забираюсь к нему на кровать, как только ставлю стакан на тумбочку.