В – значит виктория

— Я-то откуда знаю? — резонно ответил Нокс. — Вы же его надежно заперли, разве нет?

Дальбер выглядел так, словно бежал всю дорогу сломя голову (да так оно и было, наверно), причем потерял по пути ботинки, подтяжки и ремень. О, ну правильно, Виалисс ведь отобрал у него все потенциально опасные вещи! Ведь и на шнурках можно повеситься, а от Дальбера вполне можно было ожидать такой подлости… Впрочем, тогда его следовало раздеть догола: рубашку можно разорвать, скрутить из полос веревку, и…

Впрочем, я увлеклась.

— Папа! — воскликнул он и рухнул на колени перед Брулли-старшим, одной рукой поддерживая падающие брюки, другой цепляясь за рукав отца.

— Что… что это значит? — возмущенно проговорил тот, отступая на шаг. — Кажется, я запретил появляться рядом со мной… да еще в подобном виде! Какой позор!

В толпе гостей зашушукались: судя по всему, почти все знали о семейной драме Брулли, некоторое время назад разворачивавшейся на глазах у всего города, а тем, кто был не в курсе, пересказали в двух словах.

— Пускай позор… — простонал Дальбер и наконец завладел отцовской рукой. Наверно, он бы еще и в материнский подол вцепился, но не мог отпустить брюки, чтобы не оконфузиться окончательно. — Папа, умоляю, прости меня! Я… я был глуп! Я не осознавал…

— Денег не дам, — предсказуемо отреагировал Брулли, поманил к себе распорядителя и велел: — Выведите его отсюда.

— Сию минут, нэсс, — тот махнул крепким слугам.

— Прошу извинить за безобразную сцену, нэссе. Продолжайте веселиться и забудьте об этом заблудшем… — мрачно добавил Брулли, обращаясь к гостям.

Жена тронула его за рукав, но он лишь свирепо мотнул головой.

— Я больше никогда… никогда не ослушаюсь… — забыв о брюках, Дальбер вцепился в отца обеими руками. — Клянусь… жизнью своей клянусь! Слышите? Вы слышите, нэссе? Клянусь — никогда не пойду против воли отца! Только спаси меня-а-а-а…

— Я же сказал, что денег не дам!

— Не в деньгах дело… — Дальбер панически огляделся, увидел меня, Венедин, Виалисса, Виаторра и застонал. Наверно, на наших лицах читался живой исследовательский интерес. — Я больше не хочу так жить! Я всё осознал! Папа, ты хотел отправить меня в колонии, чтобы я хлебнул настоящей жизни… Я согласен! Куда угодно, в Ифрикию, в Дзейли, хоть на Луну, только подальше отсюда!

— Ты не заболел? — тревожно спросила его мать.

— Нет! Совершенно здоров… и пока жив, — Дальбер снова оглянулся на нас.

Что же ним такое? Я сомневалась, будто он полностью переосмыслил свою жизнь после пары часов отсидки в чулане.

— Ты его заколдовала, что ли? — шепотом спросила я Венедин, подошедшую поближе. Это было единственным логическим объяснением происходящему: Дальбер продолжал ползать на коленях перед отцом, вымаливая прощение, и, по-моему, даже пару раз поцеловал его ботинки.

— Нет, — обескураженно ответила она. — Я так не умею.

Брулле-старший с помощью распорядителя наконец поднял сына на ноги.

— Ну что ж… — процедил он, глядя на Дальбера сверху вниз. На фоне могучего галантерейщика мой похититель выглядел вовсе уж несолидно. — Нэссе! Все будьте свидетелями: мой заблудший сын решил вернуться в лоно семьи и заняться тем, что было предначертано ему от рождения! Так?

Дальбер мелко закивал, потом выкрикнул:

— Да!

— Я, так и быть, поверю ему в последний раз и дам место помощника младшего приказчика в дальней фактории. В очень дальней! Если Дальбер станет упорно трудиться, то, быть может, с годами сумеет достичь того, чего добился я…

— И Сэл, — вставила дочка, покосившись на своего кавалера.

Я его, признаюсь, не сразу разглядела рядом с монументальным Брулли: ничего выдающегося в нем не было. Кроме, очевидно, ума и деловой хватки.

— И жених моей дочери, — согласился Брулли и перевел взгляд на сына. — Ты понял меня, Дальбер? Это последний твой шанс стать достойным членом общества!

— Я понял… — выдавил тот и в который раз повторил: — Клянусь, я готов на всё! Только подальше…

— Поговорим дома, — Брулли кивнул распорядителю и велел: — Мою машину. Боюсь, мне придется оставить веселье ради семейного дела.

— Но папа… — огорчилась девушка.

— Ты можешь остаться, — милостиво разрешил он. — И ты, дорогая, тоже. А Сэл мне понадобится.

— О нет, что же я буду без него делать? Поедем вместе!

И семейство Брулли удалилось по перешептывание публики, скоро переросшее в громкий гул. Дальбер всё оборачивался, и я послала ему воздушный поцелуй, отчего он побелел и постарался быстрее скрыться из виду.

Еще мне удалось услышать обрывок разговора дочки Брулли с женихом: они прошли совсем рядом.

— Куда же отец его отправит? — говорила она с живым интересом. — Он такой бестолковый! Нет, сам не пропадет, конечно, но ведь может навредить делу. Даже и в мелочах — никогда не угадаешь, какая окажется решающей…

— Не переживай, дорогая, — отвечал ей Сэл, — у нас есть несколько небольших факторий, где навредить не выйдет даже умышленно. Ты же помнишь, я рассказывал…

«У нас, надо же», — невольно подумала я. Очевидно, этот молодой человек считал наследником дела именно себя, и небезосновательно.