В золоченой клетке

Уэс встал и подошел к окну. Что же это с ним происходит? Еще три недели назад он был здравомыслящим, разумным бизнесменом, а теперь он ведет себя точно влюбленный молокосос и вместо того, чтобы работать, тратит время на сентиментальные воспоминания.

Дверь неожиданно отворилась, и в кабинет ворвался Базз:

– Привет, дружище! Линни сказала, что у тебя нет сейчас приема клиентов и я могу зайти. Ты, похоже, не занят?

– Нет, не занят, – сухо ответил Уэс, вновь садясь за стол.

Базз вытащил из кармана пачку сигарет и, закурив, опустился в кресло напротив Уэса.

– Линни выглядит просто потрясающе, – заметил он. – Теперь я понимаю, почему ты целыми днями торчишь на работе. Кстати, у нее, по-моему, новая прическа? – спросил Базз, затягиваясь.

Уэс исподлобья смотрел на приятеля. Одно дело, когда он сам восхищается Линни, и совсем иное – когда ему говорят об этом другие мужчины. Последнее его никак не устраивало.

– У тебя есть ко мне какое-нибудь дело? – спросил он.

– Нет, просто зашел поболтать. Я записался сегодня на прием к твоему соседу – зубному врачу. Ты не знаешь, он хороший специалист?

– Похоже на то. К нему ходит огромное количество народа.

– Терпеть не могу зубных врачей, – пробурчал Базз. – Слушай, а куда можно стряхнуть пепел?

Уэс протянул Баззу пепельницу.

– Спасибо, – ответил Базз и, кивнув на лежащие на столе бумаги, спросил: – Слушай, а зачем ты держишь на столе столько макулатуры? Чтобы оклемавшийся Уилл Гарольдс убедился, когда вернется, что ты тут без него усердно поработал?

Уэс закатил глаза.

– Я держу их на столе, потому что они мне необходимы. Я работаю, Базз.

– Послушай, если у тебя действительно такой завал, то почему ты не наймешь себе помощника?

– Да потому, что пока он войдет в курс дела, пройдет сто лет. И потом, я надеюсь, что Уилл скоро поправится, и тогда нам уже не понадобится дополнительная помощь.

– Но ведь на многих юридических фирмах есть постоянные помощники без высшего образования. Он или она, – со значением проговорил Базз, – могли бы остаться у тебя и после возвращения Уилла. – Базз выпустил несколько колечек дыма. – Впрочем, может, тебе просто нравится изображать трудоголика? Ну, да ладно, – вздохнул Базз, заметив на лице приятеля недовольную гримасу, – это твое дело. Эх, как же я ненавижу лечить зубы – кто бы знал!

Базз ушел. "Наверное, он прав, – подумал Уэс. – Я действительно трудоголик. Разумеется, я давно бы уже мог найти себе толкового помощника – но ведь не хочу же! Я люблю сам справляться со всеми делами и ужасно радуюсь, когда это у меня получается".

Откинувшись на спинку вращающегося стула, Уэс сомкнул на затылке руки. Даже будучи еще совсем мальчишкой, он всегда стремился доказать окружающим, что преуспевает не потому, что родился в обеспеченной семье, а потому, что добился этого собственным трудом. Преподаватели частенько говорили об Уэсе: "Он, конечно, излишне самонадеян, но зато и по-настоящему трудолюбив". Уэс, как ни странно, очень дорожил этой оценкой. Ему всегда хотелось, чтобы его считали работягой.

И Уэс всегда очень злился, когда что-либо отвлекало его от дел. Вот, скажем, на прошлой неделе он чуть сума не сошел от ярости, когда, сидя на заседании суда, почувствовал, что никак не может сосредоточиться на слушавшемся деле. Это же надо – он вспомнил их с Линни медовый месяц! Они ездили тогда в Монтану и жили там в Йеллоустоне в деревенской хижине, вблизи которой журчал холодный горный ручей. Однажды утром Уэс проснулся и, выглянув в окно, увидел, как Линни, сидя на камне, опустила босые ноги в прозрачную воду.

На заднем плане возвышались снежные вершины, Линни игриво брызгалась водой, ничуть не подозревая, что на нее кто-то смотрит. А Уэс тогда очень долго сидел у окна, любовался ею и думал: "Все же это великое счастье, что эта девушка – моя жена".

Уэс встряхнул головой. Нет, это уж слишком! Он должен думать о работе, а не разводить нюни, вспоминая прошлое. Но что-то постоянно мешало ему сосредоточиться, впрочем, не что-то, а кто-то: ему не давало покоя присутствие за стеной Линни. Он с самого начала предвидел, что так случится, но не подозревал, что может настолько потерять над собой контроль. А Линни, вопреки его ожиданиям, нисколько не надоела эта работа, напротив, она, кажется, была от нее в восторге.

"Нужно что-то срочно делать, – размышлял Уэс, – нужно убедить ее перейти на работу в другое место…"

Вместо ленча Линни и Глэдис сегодня отправились на рынок Файндлэй. Этот рынок появился еще в середине девятнадцатого века, но в 1974 году подвергся серьезной реконструкции. И все же, несмотря на современные застекленные павильоны с морозильными камерами, на нем и по сей день царила атмосфера старины и уюта, ведь продавцы, стоявшие за прилавками, почти все были прямыми потомками тех немцев, ирландцев и итальянцев, которые торговали здесь более ста лет назад.

Линни и Глэдис медленно шли по узкому ряду; с обеих сторон тянулись прилавки с кондитерскими изделиями, свежими овощами и фруктами и разными деликатесами.

– Что вы хотите купить? – поинтересовалась Глэдис у Линни.