В зоне риска. Интервью 2014-2020

Кстати, в этом году уже и на «Территории смыслов», где собирают проправительственную молодёжь, в полный голос заговорили о социальной несправедливости: мол, почему учитель получает 15 тысяч, а офицер полиции – 50 тысяч и выше. О недопустимо низкой оплате преподавателей, врачей, библиотекарей, музейщиков, провинциальных актёров твердят давно и безрезультатно. Но обратите внимание, как умело гнев молодёжи переключают на силовиков, зачастую рискующих своей жизнью. И вроде бы нет армии чиновников, втрое разросшейся по сравнению с советским периодом, как будто нет высокооплачиваемой, но не особо утруждающей себя обслуги госкорпораций? А ведь они получают, ничем не рискуя, на порядок больше полицейского.

– Я хотела зачитать фразу девушки, которая говорит: я работаю 8 лет в детдоме, и я не могу взять ипотеку, и с другой стороны – это цитата – хорошо, что мне не дали, всё равно выплата месячная будет больше, чем моя зарплата. И потом она говорит много раз, в камеру: как мне жить, скажите? как мне жить? Мне интересно, что вы на этот счёт думаете.

– Это как раз то, о чём мы говорим. Если власть не озаботится справедливым перераспределением средств, то обездоленная и обиженная часть общества озаботится сменой власти. И не надо надеяться на умный рынок, он бывает только при умной власти. У большевиков во времена НЭПа хватило ума ввести так называемый партмаксимум, когда они увидели, как вчерашние герои Гражданской войны и подпольщики, возглавив тресты и заводы, стали получать безумные деньги, на порядки превосходившие зарплаты рабочих. Начались волнения. Шествия. Забастовки. Кронштадтский мятеж. С тех пор, до самого падения советской власти, сохранялся принцип: жалованье руководителя не должно значительно превосходить оплату труда квалифицированного исполнителя, максимум в два-три раза. Может быть, поучиться у большевиков и ввести «капмаксимум»?

Не надо забывать: в капитализм мы шагнули не из тёмного феодализма и крепостничества, а из социализма с его пусть и небогатой, но достаточно справедливо по сравнению с сегодняшним днём устроенной жизнью. И тут вряд ли стоит рассчитывать на неведение тех, кто родился после 1991 года. Семья – источник довольно точных исторических сведений, и, по моим наблюдениям, левые, даже просоветские взгляды всё более популярны среди молодых.

– Девушка-студентка говорила на этом сборе, «Территория смыслов», у нас есть одно решение – революция. Мы не хотим революции, и тем не менее она готова вспыхнуть, потому что нет никаких социальных гарантий, нам приходится работать по ночам, чтобы оплачивать якобы бесплатное образование.

– Отсутствие справедливых стартовых условий и чётко работающих социальных лифтов – это верный путь к нелояльности молодёжи. У нас складывается откровенно кастовое общество. Куда ни придёшь, тебе тут же расскажут о молодом оболтусе-начальнике, у которого где-то наверху сидит родня, она-то и отправила отпрыска на кормление в сытную структуру. Это становится бедствием, рискуя перерасти в «оболтусократию», причём на самом высоком уровне. Число управленцев, поставленных руководить сферой, в которой они ничего не смыслят, удручает. Речь идёт о стадах «кормленцев», вместо управленцев. Это напоминает всероссийский призыв колченогих в балет. Махровое кумовство, по-научному, непотизм, – одна из главных примет современной России, особенно в субъектах федерации, где к тому же зреют гроздья межнациональных конфликтов. И вы хотите, чтобы обидчивая молодёжь относилась к этому с пониманием? При Советской власти подобные проблемы, конечно, тоже имелись, зачем скрывать, но с ними пытались бороться с помощью рабфаков, комсомольских призывов в «закастеневшие» (от слова «каста») сферы, например, в дипкорпус или международную торговлю. А сейчас? Что-то давно ничего не слыхать про «президентскую тысячу»…