V1

Глаза. Эта тетка смотрит на меня каждый день, каждую минуту. Все это время она взывала ко мне, просила о пощаде, но я не пощадил её. Вот он – самый главный грех, о котором я сам себя так старательно предупреждал. У меня был шанс все исправить, все изменить, но в самый последний момент я подвел себя. Подвел маму, подвел каждого, кто верил в меня. Подвел даже этого Режиссера.

Каждый день мне снится один и тот же сон. Я не могу так больше. Я отчаялся. Я ненавижу тебя, Сперанск.

Попадая в этот город однажды, ты останешься в нем навсегда.

Новелла четвертая. Дерево

1. Все могло быть не так

Только сегодня прошла спина. Известные французские гуманисты, разрушая Бастилию, кричали: «Дадим бой средневековым пыткам!». Как бы ни так. Нары в тюрьме словно придумали для наказания, и пусть неделю назад меня освободили, вернули в расследование, сняли все обвинения, спина у меня пройдет еще не скоро.

Со времени нашумевшего убийства прошло достаточно времени. Шума было много – журналисты, следователи, полиция… Но только главное получилось слишком тихим – после такого резонансного дела очень незаметно прошли похороны. И да, если 2 жертв предали земле с помпой, то тело Антона, затолкав в черный полиэтиленовый мешок, закопали на тюремном кладбище на заднем дворе. Нет, я ни сколько не оправдываю его действия, да и собственно, ни мое оправдание, ни какая другая позиция уже ничего не изменит. Дело сделано.

Материалы дела росли очень быстро, со скоростью экспресса. Бесчисленные экспертизы, допросы свидетелей, показания родителей погибших и прочее-прочее. Мне уже было неинтересно перечитывать бесконечный бред, в котором поголовно все называли Антона свихнувшимся идиотом. Мне нужна ясность. Все эти приписки не стоят и гроша. Я договорился с его учительницей о встрече в парке для беседы:

– Софья Николаевна, еще раз прошу прощения за беспокойство.

– Я понимаю все.

– Скажите, был ли у Антона мотив?

– Это же дети. Пусть даже и в таком возрасте. Сами понимаете, от влюбленностей до кризисов. Кто ж теперь знает.

– Вы давно работаете с этим классом?

– Да, я с ними с самого пятого класса.

– Скажите, пожалуйста, что это за класс? Только без официальностей, они всегда составляются под копирку.

– Не скажу, что тяжелый. Но без цели. Кто хотел чего-то, тот получал. А кому просто отбыть, тот и отбывал.

– Антон, какой он?

– Типичный ребенок из неполной семьи. Без отца, мать все время на работе.

– Особенности может какие? Комплексы, мысли?

– Вы знаете, не сказать бы, вы же поймите, мы же не психологи, своих проблем хватает.

– Мама его ходила на собрания?

– Да, регулярно.

– Вы простите, Софья Николаевна, тот день, когда все это случилось…

– Нет, я все понимаю, продолжайте.

– Опишите Антона, я хочу понять его психотип.

– А что описывать? Подавленный, загнанный в угол, но с четким осознанием своей цели.

– Он наводил на вас оружие?

– Нет.

– Как вы думаете, почему он выбрал именно вас и ваш кабинет?

– Сложно сказать, скорее всего, он искал защиту от меня и нес возмездие, что ли, своим одноклассникам…

– Конфликт?

– Нет, не конфликт, скорее неприятие. В коллектив он не вписался, был изгоем.

– Понял, видели что-то необычное в нем перед тем, как все случилось?

– Нет, совершенно нет. В таких людях совершенно ничего не заметно – увидеть в изгое стремление к убийству? Поймите, мы все же школа, а не институт психиатрии.

– Спасибо вам большое, вы мне очень помогли.

Все равно я не вижу взаимосвязи – даже если учесть, что он изгой, замкнутый в себе, социофоб и даже жертва одноклассников, то непонятны несколько моментов: убийство по факту было одно, остальные жертвы стали свидетелями. Учитывая даже месть, скопившуюся злобу и прочее, все равно не клеится. Хотя, если только наш парень не захотел себе славы. Но, ежели честно, не похож он на героя в поисках дешевой славы.

2. Думал, победил систему?

Я помню его. Прежде всего, по части. Как ему, молодому лейтенанту, недавно окончившему академию, вручают капитанские погоны. Как течет время, подумать только, я помнил его еще совсем зеленым, неопытным, можно сказать щенком в стае диких собак.

Странные мысли. Еще месяц назад он мог на спор завалить косулю в глаз, сейчас же он сам находится там, откуда никогда не выйти – внутри деревянного ящика в яме размером два на полтора. Товарищ подполковник…

«… И с вами снова информационная служба Первого канала. Волна тревожных событий продолжает распространяться по Сперанску. Напомню, что после совершения двойного убийства и побега из СИЗО, Антон Дорошкевич предпринял попытку захвата заложников в школе. В результате слаженных действий сотрудников специальных сил, Дорошкевич был застрелен при попытке бегства с места происшествия.

Спустя месяц после этих событий в госпитале Сперанска в палате был найден задушенным подполковник Особого Отдела МВД. Следствие пока не располагает данными по этому делу, известно лишь, что его сын стал одной из жертв «Сперанского стрелка»…»