В26

Если смотреть сквозь защитную панель, можно было увидеть тянущийся на десятки километров пустырь, бывший некогда древней цивилизацией, которую, если я правильно помню историческую книгу номер семь, сами древние называли Осией, если это слово было перенесено в печатные источники правильно. Лично меня терзали смутные сомнения по поводу правильности написания, потому что я прочитала множество текстов на древнем языке и ни разу не встречала похожих слов, учитывая, что подобные названия должны были встречаться часто. Впрочем, это государство было уничтожено не несколькими мощными взрывами бомб, сброшенных с самолета или другого летательного аппарата. Все было куда прозаичнее: государство погибло само, по крайней мере, наши историки считают именно так. Политика не смогла справиться с подчиненными. Помню только слова с фотографии, где была изображена полуразрушенная стена из красного кирпича с выбитыми от времени кусками, но камни рассыпались очень удачно, не повредив целостность рукотворного произведения искусства. Сейчас многие художники пытаются подражать неровным буквам древнего человека, выводившего слова баллончиком с краской, было видно, что он торопился, так как буквы, по мере прописывания фразы, все сильнее косились вправо, будто собираясь убегать в эту сторону, как только фраза завершится. Создатель убежал, и его судьба навсегда похоронена под осколками былой славы, если таковая была, но слова навечно остались сдерживать красные кирпичи от падения. Угольно черная краска выводила строчку: «осия ф перде». Она надолго засела в умах исследователей, не давая покоя днем и ночью, ведь ни одно из слов ни разу не встречалось в словарях, даже в тех, что находились гораздо раньше и в других, более развитых регионах. В итоге, местность и решили назвать Осией, в честь знаменитой красной стены, ставшей последним оплотом, последним строением некогда живущей страны со своими городами, дорогами и людьми. После стену было решено перенести в центральный музей Миокарда, где обветшалый камень простоит под холодным стеклом до скончания веков, или до того момента, пока от самого Миокарда останется только выжженный пустырь и пара полуразвалившихся небоскребов. Но такого будущего не предвещалось.

Там, где кончался пустырь, начинался густой лес, еле видимый со смотровой площадки, которая, к слову, находилась на высоте шести-семи этажей, над уровнем земли. Граница леса считалась неприкасаемым местом, где человек не ходил уже несколько веков. Примерно со времен существования той самой Осии, но все это находится на уровне сплетен и поверий, так как некому было проверить данные мысли. Желающих выбраться из Миокарда было мало, но все походы сталкеров всегда ограничивались выходом на пустырь и углублением в него примерно на два километра, где были еще сохранившиеся остатки построек. На этом все и заканчивалось.

Таня завороженно всматривалась в горизонт. Я прекрасно помнила, что она уже давно мечтает попасть в этот далекий лес, но одна идти боится. Мне несколько раз было предложено собрать маленькую группу искателей приключений, готовых идти на любые риски, даже сражаться с дикими животными и ночевать под деревьями. Но все быстро заглохло, как только информация о сборе ушла в народ, нужно же было как то найти несколько желающих. Практически сразу же появился мужчина в форме и, даже не представившись, строго запретил подобные действия. С того момента Таня больше не вспоминала о своих давних планах, но как только появилась возможность просто выйти за границу города – ее глаза снова зажглись желанием.

Не могу точно сказать, сколько людей выходило на этот пустырь, если не считать тех, кто выезжает туда практически ежедневно, чтобы проводить исследования древней жизни или разыскивать новые месторождения ресурсов, точнее помогать своим роботам выполнять свои задачи. Я говорю про таких же энтузиастов, как я, простых людей, имеющих недюжинное желание бежать навстречу приключениям, каких никто более не встретит среди всех возможных баров, кинотеатров и залов проведения досуга.

– Снова думаешь туда добраться? – тихо спросила я у подруги.

Таня отрицательно помотала головой, но ее лицо показывало совершенно обратное, я сразу поняла по ее нахмурившимся бровям, что она вспомнила того самого блюстителя правил в форме, перекрывшего ей дорогу к давней мечте.

– Когда-нибудь мы точно там побываем, я обещаю, – заверила я Таню, гипнотизирующую взглядом горизонт. – Не терзай себя за то, что еще не сделала, еще будет много времени и возможностей.

– Думаешь? – тихо спросила она.

– Уверена.