В785

Сленг, слетевший с губ Эйнштейна, заставил Сета ошеломленно уставиться на него, но вскоре они оба разразились громким хохотом. Так же рассмеялась и Бонни, когда он передал ей разговор во время ожидания стыковки. С глухим стуком корабль приземлился на твердую землю. Все веселье Бонни испарилось. Она крепко сжала руку Эйнштейна. Настолько крепко, что наноботы бросились к месту повреждения, но Эйнштейн не произнес ни слова. Он знал, как она ждала и боялась этого момента. К сожалению, учитывая, что связью пользовались только в чрезвычайных ситуациях, у Бонни не было возможности поговорить с сестрой. По какой-то причине мысль о встрече с сородичами и сестрой одновременно волновала и пугала девушку.

— Кажется, меня сейчас вырвет, — пробормотала Бонни, жадно глотая воздух.

— Тебя не должно тошнить, мы не совершали никаких маневров.

— Ага, и все же у меня сводит желудок, а нервы на пределе.

— Если тебя все же начнет рвать, то постарайся вовремя отвернуться. Я только начистил ботинки.

Хмурый взгляд, который она бросила в его сторону, заставил Эйнштейна усмехнуться, тем не менее Бонни немного ослабила хватку.

— Кажется, ты нравился мне больше, когда не понимал моих шуток.

— Серьезно?

— Нет. Я люблю тебя, Эйнштейн.

— Я тоже люблю тебя, принцесса.

Да, в конце концов Эйнштейн сдался и стал называть ее прозвищем, которое приняло большинство членов экипажа. Оно действительно подходило Бонни. В конце концов, они встретились при необычных обстоятельствах, влюбились, освободив его от оков, скрывающих человечность, преодолели все препятствия на своем пути и нашли страсть в объятиях друг друга. Им оставалось лишь жить долго и счастливо. Только нужно было предпринять последний шаг.

Рокот двигателей стих, свидетельствуя об их отключении. Внутреннее давление стабилизировалось, а двери отсека открылись. Яркий солнечный свет ринулся внутрь вместе с пахнущим листвой воздухом. Освежающие изменения после восстановленного кислорода на корабле. Из судна опустился трап. Бонни, несмотря на то, что ей не нужно было дышать, стала задыхаться.

— Готова? — тихо спросил Эйнштейн.

— Нет, — она нервно рассмеялась. — Глупо, да? Я умирала от желания увидеть сестру, а теперь мне страшно и хочется, чтобы мы вернулись в космос.

— Это не глупо. Как утверждают мои исследования — это нормально при том, насколько ты разнервничалась.

— Опять ты со своими исследованиями, — усмехнулась Бонни, но ее хватка на йоту ослабла.

Они вместе вышли на солнечный свет, переплетя пальцы, но ненадолго.

Раздался визг:

— Бонни!

Бонни бросила Эйнштейна, побежав навстречу энергичной Хлое, так как не могла больше ждать ни минуты их воссоединения.

Эта пара являла трогательное зрелище даже для киборгов, закаленных обстоятельствами и программированием. Арамус, всегда дипломатичный, сумел лишь саркастически пробормотать:

— Свалите в комнату, — он обошел обнимающихся сестер.

Стоя в стороне, Джо с нежностью наблюдал за встречей сестер. В его глазах стояли слезы.

— Спасибо, что привез ее домой, — тихо поблагодарил он, когда Эйнштейн подошел ближе.

— Не стоит благодарностей. Спасибо судьбе или какой-то другой магии, которая организовала нашу с ней встречу.

— Срань господня. Только не говори, что у тебя нет логического объяснения случившемуся.

— Нет. Похоже, не все во Вселенной имеет научный ответ, — некоторые события просто происходили. И хоть счастье нельзя было ни предсказать, ни создать, ни разделить на части, Эйнштейн по-прежнему ценил конечный результат.

Он начинал миссию как киборг, который думал, что были важны только наука и логика. Но сейчас Эйнштейн вернулся домой, понимая, что некоторые факты просто не имели объяснения. Любовь. Сказки существовали даже для киборгов. Любой мог жить долго и счастливо.

Даже заумный прекрасный принц и бионическая принцесса.

***

Где этот чертов бар, когда он так нужен? Направляясь к лесу, который всегда успокаивал, Сет оставил праздник любви, прежде чем кто-нибудь заметил его слезы или услышал, как он всхлипывал. Иногда его человеческая сторона брала верх. Зависть выходила на первый план.

Он желал только лучшего для своего друга Эйнштейна, действительно лучшего. Эйнштейну и всем остальным киборгам, которые открыли для себя любовь и что-то такое, ради чего стоило жить. Но временами Сет жалел, как бы это ни звучало убого, что не мог найти такой же радости и принятия.

«Может, когда-нибудь настанет и моя очередь».

Конечно, он не ожидал, что все произойдет так быстро.

Сет замер, когда дуло пистолета прижалось к его затылку. Потом улыбнулся легкому знакомому аромату.

— Ну, здравствуй, дорогая. Я знал, что ты не сможешь вечно избегать меня.

— Как я вижу, ты все так же любишь раздражать окружающих.

Резко повернувшись, Сет поднял руки так, чтобы пистолет был направлен ему в лоб. Он столкнулся лицом к лицу с женщиной, которая преследовала его во снах. Бывшая напарница. Единственная женщина, которую он когда-либо любил. Единственная женщина, которая когда-то его отвергла. Единственная женщина, которую он называл своей женой.

Конец

Notes

[

←1

]