Ва-банк

Вот так, на земле, крепко опершись на нее ногами, под открытым небом вместо крыши над головой нам придется есть, спать и ждать.

И все-таки мы решились проникнуть в наш бар, расположенный на небольшой вилле на другой стороне улицы, ожидая найти там следы полного разрушения. Ничего подобного: с полдюжины бутылок упало с полок бара, и все. Электричество не пострадало, телефон работал. Тут совсем другое дело, не надо спускаться с шестого этажа, всего десять ступенек вниз – и ты на улице. При первых же толчках можно даже выпрыгнуть через окно. Я предложил Рите остаться в баре и приютить там еще несколько человек, которым понадобится помощь.

Она отреагировала так:

– Как неслыханно нам повезло, дорогой!

Мы все обнимались и обнимались. Служанка обнимала собачек, мы обнимали служанку, собак, соседей, нашу дочь, которая прибежала белее полотна.

Мы снова вышли на улицу, которая уже бурлила новостями. Разрушены здания. Какие? Такой-то дом и еще другой, там и сям, громадный домина и совсем маленький. Мы пошли посмотреть на груды огромных глыб и камней – это все, что осталось от двенадцати-пятнадцатиэтажных зданий. Пожарные команды уже разбирали завалы в надежде найти чудом уцелевших людей. Это происходило на большой площади Альтамира перед огромным строением, словно рассеченным пополам. Одна половина была разрушена полностью, другая еще стояла, опасно накренясь, и могла рухнуть в любую минуту. Там находилась жена моего друга Жана Малле де ла Треванша, директора агентства Франс Пресс в Каракасе. Она оставалась одна в квартире, а Жана землетрясение застало за рулем в машине. Его жена каким-то чудом вышла живой из уцелевшей, но шаткой половины дома.

Ругая Господа нашего за эту катастрофу, я вдруг увидел перед зданием двух братьев, моих больших приятелей Дюкурно. Я окликнул их, как обычно:

– Эй, вы, Дюговно! Вы тоже, значит, выбрались живыми? Браво!

Они медленно подошли ко мне. Лица были мрачные, в глазах стояли слезы.

– Анри, Рита, видите эту груду обломков? Под ними – мать, отец, наша сестра с маленькой дочкой и служанкой.

Мы крепко обняли их и сами разрыдались.

Поспешив прочь от этого страшного места, я сказал Рите:

– Возблагодарим Бога за то, что Он проявил к нам великодушие.

На следующий день среди прочих жутких историй, рассказанных нам, мы узнали о трагедии семьи Азера, проживавшей на восьмом этаже «Эдифисио Невери».

Отец, мать и четверо детей сидели за столом и ужинали, когда при первом же толчке здание рухнуло. Словно заглоченное землей, здание переломилось надвое, и семья Азера оказалась погребенной под его обломками почти в том же положении, какое она занимала за столом. Отца с одним ребенком отделила от матери с тремя детьми бетонная плита. Она придавила бедную женщину и оказавшихся с ней несчастных детишек. Они умерли не сразу, конец матери и троих детей был ужасным.

Муж и жена, пребывая в агонии, сознания, однако, не теряли. В темноте они могли переговариваться, хотя и не видели друг друга. С раздавленной грудью, мать присутствовала при кончине троих ребятишек, находившихся рядом с ней, среди которых был восьмимесячный младенец. В какой-то момент она сообщила: «Малютка умер». Потом, через несколько часов: «Другой только что умер». И тишина: она перестала отвечать на голос мужа – тоже умерла.

Отец, Жан-Клод Азера, тридцати восьми лет, и четвертый ребенок, Реми, были обнаружены в завале в бессознательном состоянии. Их удалось вытащить и реанимировать. Маленькому Реми ампутировали ногу. Отец перенес несколько операций, он был весь переломан, особенно пострадали почки. Первую операцию делал доктор Бенайм в Каракасе, а консультировал его по телексу и телефону профессор Амбюрже из Неккерского госпиталя в Париже, знаменитый специалист по хирургии почек. Азера-старший выкарабкался из безнадежного положения, но ни о чем, кроме смерти, не думал. Потребовались долгие недели внушений, чтобы убедить отца, что он нужен своему маленькому Реми.

Больше недели люди спали в машинах, парках, на скамьях, небольших площадях, но только не в помещениях. Земля вздрагивала еще несколько раз, но затем, после грозы, все успокоилось. А со спокойствием пришла и уверенность, и люди возвратились в свои квартиры. То же самое сделали и мы.

Глава девятнадцатая Рождение «Мотылька»

И все-таки во время землетрясения мы потеряли больше, чем предполагали: дела наши пошли на спад. В конце августа сумма, которую мы позволили себе отложить, оказалась ничтожной, и я не мог не беспокоиться, не мог не думать о будущем без некоторой опаски, ведь мне уже перевалило за шестьдесят.

Я прикидывал и так и эдак: чем бы еще заняться, чем?

Стряхивая пыль со старой папки, где хранился проект ловли креветок на побережье Гвианы, собирая материал по разведению форели, производству рыбной муки, охоте на акул, я не переставал размышлять: «Что для меня ближе и понятнее, на чем можно было бы остановиться? Что придумать, чтобы заработать не только на хлеб насущный, но и обеспечить нашу старость?

Что-то надо найти, но что?»